– Я готова, – отвечаю я, и он тянется к джинсам за презервативом.

– Хави постоянно засовывает мне их в карманы.

Чертов Хави.

Я  стягиваю  с  Джетта  его  боксеры  и  наконец-то  получаю  возможность  рассмотреть  Джетта

Нгуена  во  всей  красе.  Так,  ладно,  его  аппарат  выглядит  гораздо  больше,  чем  я  себе

представляла. Может, мне просто видно его не под тем  углом, но я понятия не имею, как эта

штука во мне поместится, и чувствую нарастающую волну паники.

– Шеннон, – решительно говорит Джетт, – нам необязательно это делать.

Если  только  не  произойдет  чего-нибудь  ужасного,  член  моего  парня  не  изменится,  а  мне

раньше или позже придется впустить в себя чей-нибудь пенис. Я хочу его.

– Я люблю тебя, – отвечаю я, пробегая пальцами по его груди, и тянусь к его члену.

– Не трогай. Я не выдержу, если ты ко мне прикоснешься.

Я отдергиваю руки и жду, пока он надевает презерватив. На это уходит немало времени. Эти

хреновины  такие  мудреные.  Мне  слышно,  как  Джетт  вполголоса  чертыхается,  раскатывая

резинку по всей длине.

И вот он ложится на меня и перемещается, чтобы оказаться в нужной позиции.

– Готова?

– Насколько возможно. Я люблю тебя. Очень-очень.

– Я тоже тебя люблю.

С  этими  словами  Джетт  надавливает,  и  я  чувствую,  как  он  входит  в  меня.  Поначалу  я

ощущаю  лишь  легкий  дискомфорт.  А  затем  становится  хуже.  И  еще  хуже.  Пока  меня  не

пронзает дикая боль.

–  Если  хочешь,  я  остановлюсь,  –  напряженно  предлагает  Джетт,  и  я  понимаю,  что  ему

приходится нелегко.

– Я в порядке.

На  самом  деле  я  НЕ  в  порядке.  Джетт  продолжает  надавливать,  я  чувствую,  как  что-то

внутри  меня  рвется  –  и  вот  он  уже  целиком  внутри.  На  мгновение  мне  кажется,  что  боль  не

такая уж и сильная, но через секунду появляется ощущение, будто меня разорвали на части. Я

не могу сдержать стона. Джетт замирает.

– Дай мне одну секундочку, – прошу я, стараясь не заплакать.

Не могу я расплакаться. Я скоро почувствую себя лучше.

Джетт  пытается  не  шевелиться.  От  напряжения  у  него  дрожат  руки.  С  каждым  мигом

ослепительная  боль  потихоньку  рассеивается,  и  я  начинаю  ощущать,  как  мое  тело  пытается

приспособиться  к  нему.  В  конце  концов,  это  биологическая  потребность.  Мое  тело  так

устроено, чтобы вмещать в себя пенис.

– Ладно, мне уже лучше, – говорю я, и он начинает выходить из меня.

– О боже! Ты просто потрясающая, и мне очень жаль делать тебе больно, но мне так хорошо,

принцесса.

Что  ж,  очень  лестно.  Я  улыбаюсь,  и  наши  губы  снова  встречаются,  в  то  время  как  Джетт

почти  полностью  выходит  и  снова  погружается  обратно.