Уезжая, Нора оставила свет, и теперь лампа над крыльцом создавала впечатление, что крыльцо нарезано на несколько светлых долек. Майк успел заметить ряд висячих цветочных горшков.
Его вдруг разобрало любопытство: как же выглядит этот дом изнутри? Впрочем, он вряд ли когда-нибудь это выяснит. Норе ведь нужны любовь, семья, дети...
А этого довольно, чтобы держаться от нее на расстоянии.
Она открыла дверь, и свет изнутри упал на крыльцо, образуя дорожку, словно приглашающую войти.
– Я сварю себе крепкий кофе, – обернулась к нему Нора. – Хочешь?
Отказывайся! – завопил мозг. Эта последняя разумная мысль настойчиво прокладывала себе путь, но Майк (по какой-то неведомой причине) отогнал ее.
– Да. Конечно.
Он вошел в дом, и Нора закрыла за ним дверь. Едва дверь захлопнулась, как Майк почувствовал себя в ловушке. Он тут же заглушил это ощущение.
Нора прошла через небольшую прихожую и щелкнула выключателем. Майк моргнул: яркий свет отразился от солнечно-желтых стен кухни, в эркере с окном стоял белый стол с тумбами, вокруг него – четыре массивных стула. На подоконниках – горшки с растениями.
Нора в одних чулках скользила по кухне. Майк не сводил с нее глаз: легкость, изящество, ни одного лишнего движения. Сразу видно женщину, которая много времени проводит в кухне. Здесь она выглядит куда более естественно, чем на свадебном торжестве.
Значит, кое-что общее у них все-таки есть.
Нора поставила кофейник на плиту и повернулась к Майку:
– Мне нужно освежиться. Присядь пока, я вернусь через минуту.
Когда она вышла, Майк огляделся. Белый стол, стулья, сверкающие белизной подоконники и темнота за окном. Уютная обстановка, ничего не скажешь. И что ему теперь делать? Эмили осталась дома с няней, а для него завтрашний день начнется рано. И все же почему-то он чувствовал, что ему не хочется уходить. Пожалуй, он останется для того, чтобы убедиться, что с Норой все в порядке.
Ему самому в это верилось с трудом.
– Прости, что из-за меня тебе пришлось уехать оттуда, – крикнула Нора из соседней комнаты.
– Ничего страшного, – отозвался Майк, – я не самый светский человек.
– А, ну да.
Он усмехнулся про себя и присел к столу.
Через несколько минут Нора впорхнула в кухню. Теперь на ней были джинсовые шорты и темно-синяя футболка, обтягивавшая тело и производившая тот же обжигающий эффект, что и черное вечернее платье. У нее длинные, стройные, слегка загорелые ноги, на левом мизинце – серебряное колечко, ногти на ногах покрыты бледно-розовым лаком.
Майк чувствовал, что с каждой минутой увязает все глубже.
Кофейник на плите зашипел, как старуха, утихомиривающая молодежь. Нора достала из шкафа две толстые кружки и наполнила их.
– Ты ведь пьешь черный кофе?
Майк изогнул бровь.
– Ты умеешь удивить.
Нора улыбнулась, присела напротив Майка и провела ладонью по рассыпавшимся волосам.
– Если серьезно относишься к своему делу, то, естественно, помнишь вкусы своих клиентов. – Она отхлебнула кофе и прикрыла глаза. – Давай проверим. Ты любишь булочки с корицей, Эмили нравится мое шоколадное печенье. |