Обычно я не испытываю собственнических чувств. Я и раньше ходил с девушками в бар, и иногда заканчивалось все тем, что мы уходили порознь с кем-нибудь еще. Это обычное дело.

Но в данный момент, я сжимаю кулаки, готовый прижать к стене первого же придурка, который попытается приблизиться к Долорес, и вышвырнуть его на улицу. Меня уже раздражает, что они просто смотрят на нее — что она кормежка для их несбыточных мечт и похотливых желаний.

Может, я чувствую себя так, потому что еще с ней не переспал. Может, я просто не хочу делиться десертом, который не попробовал еще сам.

Или, может, это потому что Долорес Уоррен просто… другая… в том смысле, в котором я не могу объяснить. Мне нравится то, что я о ней знаю — очень — и есть часть меня, в которой я сознательно еще не признался, и которая жаждет знать о ней больше.

Музыка сменяется, когда я встаю. Из колонок льется «Wake me up» Авичи и заливает все пространство. Толпа одобряюще подпевает. Я иду на танцпол, прямо к Долорес.

Начало песни медленное, с гитарной акустикой. Ди ритмично двигает своим телом из стороны в сторону, ее длинные волосы колышутся, оголяя ее шею. Я встаю позади нее, и одной рукой обнимаю ее за талию, кладя свою ладонь ей на живот, поверх ее пиджака — нежно прижимая ее к себе.

На долю секунды она напрягается, открывает глаза и поворачивает голову на бок. Потом она видит, что это я. И улыбается.

Ее тело расслабляется, спина прижата к моей груди, и я наклоняюсь вперед, прижимаясь к ней сильнее. Ее попка отлично устраивается против моего члена, который тут же твердеет, как только она начинает танцевать.

Думаю, она это чувствует — должна чувствовать.

Она наклоняется вперед, чуть сгибая тело, и по кругу двигает бедрами, создавая трение как раз там, где мое тело просто молит о контакте.

Чертовски фантастичное ощущение.

Я сгибаю колени и двигаюсь в такт музыке, хотя и полностью сосредоточен на Ди.

Я не собираюсь хвастаться… ну, ладно… я буду хвастаться. Я хорошо танцую. Это то же самое, что секс — найти правильный ритм, двигаться в такт со своим партнером и отвечать взаимностью.

Я любому вырву язык, кто об этом проговорится, но когда я был ребенком, моя мама заставляла меня брать уроки танцев. Дрю, Стивен и я — все занимались. Слава богу, это были танцы не в ярких, блестящих костюмах, а бальные танцы. Это было за год или два перед первым балом Александры. Да — в нашем социальном круге, девушки посещают балы, и уметь танцевать — это обязанность. Мы все это ненавидели. У меня и Дрю был подробный план, как сбежать и жить в Музее естественной истории до тех пор, пока минует опасность, но план не сработал.

Тем не менее, как бы печально это ни было, сейчас я благодарен за те уроки. Потому что ребенок, который умеет танцевать — это как-то по-бабски, но мужчина, который умеет танцевать — это успокаивающе-изощренно.

Для клубного хип-хоп танца, вам нужен некий естественный ритм, что-то, что напрочь отсутствует у бедного сукиного сына Стивена. Но для такого парня, как я, с неким врожденным умением и вышеупомянутыми тренировками? На танцполе я бог.

В песне в свою часть вступает синтезатор — быстрее, более первобытно, с сильными звуками басов. Ди выпрямляется и обвивает меня руками за шею, стоя ко мне спиной. Одна моя рука лежит на ее бедре, крепко ее удерживая, когда я делаю толчки против нее. Другой рукой залезаю ей под пиджак, к упругой, теплой коже ее живота.

Я чувствую вибрацию ее стона, когда провожу рукой все выше.

Когда музыка снова становится медленней, Ди поворачивается ко мне лицом. С ее каблуками, наши лица почти на одном уровне. Я утонул в темном омуте ее глаз, когда певец подвывает о путешествиях по всему миру, оставаясь молодым, и добиваясь любви.