– Обычно я работаю с фотографами, мсье Фаин. – Ее акцент совершенно очаровал его. – Когда же я услышала о вашем шоу…

Она улыбнулась так, что теперь ради нее он был готов на все. И тут он вспомнил, где видел это лицо. Это были обложки журналов – «Вог», «Базар» и прочие – просто в жизни она была куда красивее. Манекенщицы редко работают как в зале, так и с фотографами, Изабель же это удавалось – и удавалось с блеском. Берни стал рассыпаться в похвалах:

– Это было удивительно! Совершенно замечательно, мисс… ммм… мисс…

Он совершенно не помнил ее имени.

– Изабель, – напомнила блондинка, улыбнувшись.

Он тут же предложил ей провести вечер в «Каравелле». Все посетители смотрели только на нее. После этого они пошли танцевать в «Рафлз». Он боялся потерять, боялся отпустить ее. Наверное, впервые в жизни он по‑настоящему потерял голову. Броня, в которую Берни одел себя после ухода Шилы, растаяла в руках Изабель как воск. Ее волосы были почти белыми, и, что поразительно, это был естественный их цвет. Она казалась Берни самым красивым существом на всем белом свете, и с этим трудно было не согласиться.

Лето этого года они провели в Истгемптоне. Он снял небольшой домик, и каждый уик‑энд Изабель приезжала к нему. Оказавшись в Штатах, она тут же увлеклась известным фотографом, работавшим в журналах мод, через пару лет место фотографа занял земельный магнат. Однако с появлением Берни обо всех остальных мужчинах Изабель словно забыла. Это было волшебное время: он брал ее с собой повсюду, она участвовала в показах и позировала для фотографа, он танцевал с ней до утра…

Однажды Берни пригласил на обед мать. Тогда же, за обедом, та спросила его:

– Ты не думаешь, что для тебя она… дороговата? ;

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да она же из этих новоявленных штучек! Как ты будешь выходить из положения?

– Ты герой где угодно, но только не в своем родном городе – так, кажется, говорят? Должен признаться, не очень‑то это вдохновляет.

Его восхищал синий костюм от Диора, в который была одета мать. Он купил его во время своей последней поездки за границу. На матери костюм сидел великолепно. Говорить же с ней об Изабель ему не хотелось. Он не знакомил и не собирался знакомить с Изабель своих родителей. Встреча двух этих миров не привела бы ни к чему хорошему, хотя отцу – Берни в этом не сомневался – Изабель должна была понравиться. Она понравилась бы любому мужчине.

– Скажи хотя бы, какая она?

Мать, как это бывало и всегда, не сдавалась.

– Она очень приятная девушка, мама.

Мать усмехнулась:

– Надо выражаться точнее. Она, вне всяких сомнений, красавица.

Фотографии Изабель она видела буквально всюду, она любила говорить о ней со своими подругами. Например, у парикмахера – «вы видите эту девушку?., нет, нет – на обложке… ее постоянно видят с моим сыном…»

– Ты что – любишь ее?

Мать спросила об этом без тени смущения, Берни же вдруг замялся. Он не был готов к такому вопросу, хотя безумно любил Изабель. Уж слишком памятным оказался для него Мичиган… Ему вспомнилось обручальное кольцо, подаренное им Шиле в День святого Валентина, которое она швырнула ему в лицо… Его планы, его мечты… То, как она ушла из его жизни, унося в своей дорожной сумке его сердце… Оказаться в таком же положении еще раз ему ох как не хотелось, и потому он всеми силами пытался защитить себя.