– Мне правда здесь нравится, – говорю я. – Очень нравится. И я скучаю без Авы.

Грэм кивает.

– Да, мне тоже как-то не хватает Рида. Но не говори им.

Я усаживаюсь на стойку рядом с плитой.

– На прошлой неделе я пошла прогуляться и увидела домик в нескольких кварталах отсюда. Он сдается. Мы могли бы на какое-то время попробовать.

Грэм смотрит на меня так, словно идея ему нравится. А может быть, так, будто влюблен в меня.

– Давай сегодня сходим посмотрим.

– Хорошо, – говорю я, чувствуя головокружение.

Я ловлю себя на том, что кусаю щеку изнутри в попытке скрыть улыбку, и тут же прекращаю ее скрывать. Грэм должен видеть, как я счастлива, чего-чего, а этого он заслуживает. А сейчас я счастлива, в первый раз за много лет. Я хочу, чтобы он тоже это ощутил.

В первый раз за много лет я по-настоящему чувствую, что со мной все может быть в порядке. Что у нас все будет хорошо. В первый раз смотрю на него и не ощущаю вины за все, чего не могу ему дать, потому что знаю: он благодарен за все, что я могу ему дать.

– Спасибо, – шепчу я. – За все, что ты мне рассказал в своих письмах.

Грэм стоит передо мной, положив руки мне на бедра.

Я обнимаю его за шею и впервые за долгое время, целуя своего мужа, преисполняюсь благодарности. Я знаю, моя жизнь в целом не была идеальной, но я наконец начинаю ценить все ее совершенства. Их так много. Гибкий график работы, муж, его родители, моя сестра, племянницы, племянник.

Эта мысль заставляет меня остановиться. Я отстраняюсь и смотрю на Грэма.

– Что там сказано в моем предсказании? Ты помнишь?

– «Пролей свет на свои недостатки, и все твои совершенности померкнут».

Я на мгновение задумываюсь. О том, как соответствует это предсказание моей жизни. Слишком много времени я потратила, полностью сосредоточившись на своем бесплодии. Так что муж и все остальное, что было совершенным в моей жизни, ушли на второй план.

С того момента, как мы открыли эти печенья с предсказанием, я никогда не воспринимала их всерьез. Но, может быть, Грэм прав. Может, это нечто большее, чем простое совпадение. И, возможно, Грэм не ошибается: судьба существует. А если так, то моя судьба сейчас стоит передо мной.

Грэм медленно обводит кончиками пальцев улыбку на моих губах.

– Ты не представляешь, что значит для меня эта улыбка, Квинн. Как мне ее не хватало.

Эпилог

– Нет, ты только посмотри! – Я тяну Грэма за руку, заставляя его снова остановиться на тротуаре. Но ничего не могу с собой поделать. Почти в каждой витрине на этой улице выставлена самая изумительная на свете детская одежда, и Макс был бы в ней просто душкой.

Грэм пытается идти дальше, но я тяну его за руку, пока он не смягчается и не заходит вслед за мной в магазин.

– А ведь мы почти уже подошли к машине, – сетует он. – Совсем близко.

Я сую ему в руки пакеты с уже купленной детской одеждой и нахожу стойку с размерами для двухлеток.

– Какие штанишки лучше, зеленые или желтые? – Я трясу ими перед Грэмом.

– Определенно желтые, – говорит он.

Мне больше нравятся зеленые, но я соглашаюсь с выбором Грэма просто потому, что он добровольно ответил. Он ненавидит покупать одежду, а это всего лишь девятый магазин, в который я его затащила.

– Честное слово, это последний. Сейчас поедем домой. – Я быстро чмокаю Грэма в губы и иду к кассе.

Грэм топает за мной, доставая из кармана бумажник.

– Ты же знаешь, что я не против, Квинн. Ходи по магазинам хоть весь день, если хочешь.