Утром, когда ты проснулась, я спросил, что я пропустил, пока ты спала. Ты сказала, что тебе приснилось, будто мы женимся на пляже, но прямо перед тем, как мы сказали да, пришло цунами и смыло нас. Но мы не умерли. Мы оба превратились в морских убийц. Ты стала акулой, а я кашалотом, но мы продолжали любить друг друга, хотя ты была рыбой, а я млекопитающим. А остальная часть твоего сна была о том, как мы пытались любить друг друга в океане, полном существ, не одобрявших наши межвидовые отношения. На сегодня из всех твоих снов этот, пожалуй, мой любимый.

Я сижу во внутреннем дворике и пишу любовное письмо, на которое, как мне казалось, у меня оставалось еще пять месяцев. И немного нервничаю, потому что, как я уже говорил, я никогда не был силен в письмах. У меня не такое безумное воображение, как у тебя (о чем говорят твои сны). Но написать тебе о том, как сильно я тебя люблю, наверное, не так трудно, так что, надеюсь, это письмо и подарок послужат своей цели.

Честно говоря, Квинн, я даже не знаю, с чего начать. Наверное, разумнее всего начать с начала, правда?

Я мог бы начать с того дня, когда мы встретились на лестнице. В тот день я понял, что, возможно, моя жизнь сбилась с курса потому, что судьба приготовила мне кое-что получше. Но вместо этого я собираюсь вспомнить день, когда мы… не встретились. Ты, наверное, удивишься, потому что этого не помнишь. А может, и помнишь, только не осознаешь, что это был я.

Это было за несколько месяцев до нашей встречи в коридоре. Отец Итана устроил рождественскую вечеринку для своих сотрудников, и я пришел с Сашей. А ты была с Итаном. И хотя я признаю, что в то время еще был помешан на Саше, ты почему-то мне запомнилась.

Мы не были официально представлены друг другу, но ты была совсем рядом, и я знал, кто ты, потому что Саша указала мне на вас с Итаном несколько минут назад. Она сказала, что Итан вот-вот станет ее новым начальником, а ты вот-вот станешь его женой. На тебе было черное платье и черные туфли на каблуках. Ты собрала волосы в тугой пучок, и я подслушал, как ты в шутку говорила кому-то, что похожа на официантку. Все официанты были одеты в черное, а у девушек были такие же прически, как у тебя. Может, официантов в тот вечер не хватало, и я помню, что кто-то подошел к тебе с бокалом и попросил налить еще шампанского. Вместо того чтобы сказать, что он ошибся, ты просто зашла за барную стойку и налила ему шампанского.

Потом ты взяла бутылку и начала наполнять бокалы всем желающим. Когда ты наконец подошла к нам с Сашей, подоспел Итан и спросил, что ты делаешь. Ты сказала ему, что разливаешь напитки, словно в этом нет ничего особенного, но ему это не понравилось. По выражению его лица я понял, что ему неловко. Он сказал, чтобы ты перестала, потому что он хочет тебя кое с кем познакомить. Он ушел, и я никогда не забуду, что ты сделала дальше.

Ты повернулась ко мне и со смехом закатила глаза, потом взяла бутылку шампанского и предложила налить.

Я улыбнулся тебе и протянул свой бокал. Ты налила и Саше и продолжала предлагать шампанское другим гостям, пока бутылка не опустела.

Больше ничего я о том вечере не помню. Вечеринка была самая заурядная, настроение у Саши по большей части паршивое, и мы ушли пораньше. И, честно говоря, после этого я почти не вспоминал о тебе.

До того самого дня, когда снова увидел тебя в коридоре. Когда ты вышла из лифта и направилась к двери Итана, я не испытывал ничего, кроме ужаса и отвращения к тому, что происходило в квартире. Но я увидел тебя, и в какой-то миг мне захотелось улыбнуться. Я сразу вспомнил ту вечеринку и твою невозмутимость. Мне понравилось, что тебе было все равно, за кого тебя примут – за официантку или за невесту Итана Ван Кемпа. И вот, когда ты присоединилась ко мне в коридоре и твое присутствие каким-то образом заставило меня улыбнуться в худший момент моей жизни, я понял, что все будет хорошо. Понял, что неизбежный разрыв с Сашей меня не сломит.