– Вы ничего не хотите мне еще сказать? – спросил он.

Она покачала головой.

– Из того, что вы хотели сообщить, есть ли что-то, что не может ждать до утра?

Рия задумалась. Чего она добьется, если расскажет ему обо всем сейчас? Может, ей станет легче на душе, но помочь ей прямо сейчас он едва ли сможет. У него полно хлопот, связанных в первую очередь с похоронами отца и принятием во владение поместья.

Уэст пытался понять, что стояло за ее нерешительностью.

– Вы нездоровы? – спросил он. – В опасности? Вам угрожают? Вы беременны?

Его вопросы для нее стали так неожиданны, что она не успевала вовремя говорить «нет».

– Нет, – ответил он за нее. – Я вижу, что вас привело ко мне нечто другое.

Пожалуй, впервые Рия поздравила себя с тем, что мысли ее так легко прочитать по выражению лица.

– Сейчас слишком поздно отправлять вас к кому-то из знакомых мне дам, поэтому я провожу вас в приличную гостиницу неподалеку отсюда. Мой дворецкий подберет вам горничную, и она останется с вами в качестве компаньонки. – Уэст сделал паузу, достаточную для того, чтобы Рия смогла высказать свои возражения. Он надеялся, что не усталость, а здравый смысл заставил ее попридержать язык. Поднявшись, он предупредил: – Подождите здесь. Я сделаю необходимые приготовления.

* * *

Уэсту показалось, что он едва успел коснуться головой подушки, как слуга его уже вошел, объявив, что пора вставать. Уэст сделал вид, что не слышит, продлив блаженство сна еще на двадцать минут, пока слуги приготовляли для него ванну.

– Вы будете завтракать у себя в спальне? – спросил Флинч. Уэст погрузился в восхитительно теплую ванну, и его снова потянуло в сон.

– Я всегда завтракаю в спальне, с какой стати сегодня… – начал Уэст и осекся. Он потер закрытые глаза и сказал скорее себе, чем слуге: – Только не говори, что она уже приехала.

Флинч мудро промолчал, положив полотенце на табурет возле камина и пододвинув к ванне другой табурет, на котором лежали намыленная губка и газета. Все он устроил так, чтобы Уэст без усилий мог дотянуться до того и другого. Скрывшись за дверями уборной, Флинч занялся одеждой хозяина. Поскольку сегодня Уэст вынужден обойтись без привычной прогулки верхом, Флинч выбрал для него черные брюки, рубашку свободного покроя, черный жилет с серебряными пуговицами и черный фрак – наряд, вполне уместный для завтрака в столовой. Он сложил одежду так, чтобы Уэст мог без труда взять, а сам занялся подбором того наряда, в котором Уэсту предстояло показаться на похоронах.

К тому времени как Флинч вновь появился в спальне, Уэст уже успел принять ванну и вытирал волосы. Взглянув на слугу с траурным одеянием в руках, Уэст тихо выругался.

Флинч привык не реагировать на подобные действия своего господина. Разложив на кровати предметы его туалета от рубашки до фрака, он стал подавать Уэсту одежду в том порядке, в котором ее следовало надевать. Когда Уэст застегнул фрак, Флинч поправил его на хозяине, чтобы не оставалось ни морщинки, затем прошелся по нему щеткой.

Уэст молча терпел всю суету с одеванием. Флинч по возрасту старше покойного герцога, но вел себя с Уэстом, как наседка с цыпленком. Уэст никогда не укорял старика. Слуга исполнял свои обязанности превосходно, и Уэст всегда мог на него положиться. Поскольку за последние несколько лет Флинч приобрел одышку вкупе с несколькими лишними килограммами и колени его угрожающе хрустели, когда ему приходилось сгибать их, поднимаясь по лестнице, Уэст решил, что не имеет права лишать его работы ни при каких обстоятельствах.

– Я еще не развалился на куски? – спросил Уэст, повернувшись лицом к зеркалу.