– Он действительно вызывал вас по этому поводу?

– Да.

Черник мне вроде бы не поверил.

– В самом деле никаких проблем?

– Проблемы, может, и есть, но меня они не касаются. Почему вы вообще заговорили об этом?

– Он злой как черт. Я же говорил, он точно сбесился… Причем до десяти разговаривал со мной вполне по‑человечески, а потом.., и вызвал вас. Все знают, что вы.., ну.., когда что‑то случается… – Он покраснел от досады, а я согласно кивнула, желая ему помочь. – У вас же юридическое образование, – добавил он, не придумав ничего умнее.

Это точно, образование у меня есть. В штате Деда я числилась помощником по связи с общественностью, кажется, это так формулировалось. На самом деле я осуществляла связь с милицией и сопутствующими службами, улаживая конфликты, которые время от времени у нас возникали. Иногда проводила собственное расследование, если так было угодно Деду. Не могу сказать, чтобы меня заваливали работой, но накануне выборов обязательно что‑нибудь случалось. В настоящий момент я взирала на Черника и пыталась отгадать, что кроется за его беспокойством.

– Значит, у нас все нормально, – пробормотал он, по‑прежнему не веря мне, и попытался смотреть проницательно, для чего сощурил глазки, которые за стеклами очков казались до смешного маленькими, и выпятил вперед подбородок. Наверняка накануне долго тренировался перед зеркалом с какой‑нибудь брошюрой в руках из серии “Как придать себе значительность”. Я их сама на досуге почитываю, без особого, впрочем, толка, и Чернику они, судя по всему, пользы не принесли.

– “Все” слишком сильно сказано, – наблюдая за ним, уточнила я. – Но пока ничего особенного.

– Ага, – кивнул он, это “ага” совершенно не шло человеку его внешности, но сейчас ему было наплевать на это. Он взглянул на часы, поерзал на стуле, словно не мог решиться на что‑то отчаянное, затем приподнялся и сказал:

– Ну, я пошел.., работы по горло. – Но тут же опустил свой зад на прежнее место и жалобно посмотрел на меня. – Я хотел… Слушайте, почему бы нам с вами как‑нибудь не поужинать вдвоем?

Если б он вдруг начал глотать ножи и вилки, это произвело бы на меня меньшее впечатление. Однако я не свалилась с высокого табурета и глаза таращить тоже не стала, растянула губы в улыбке и порадовала его:

– С удовольствием.

– Ага, – не очень‑то вдохновился он. – Может, на следующей неделе?

– Или после выборов, – подсказала я.

– Да‑да, работы сейчас невпроворот.

– В чем дело? – убрав улыбку с лица, совсем другим тоном задала я вопрос. – Чего ты ерзаешь, как уж на сковородке?

– Ничего, – испугался он и даже побледнел, пот выступил на лбу крупными каплями, он забыл про свой платок и теперь сидел, жалко хлопая глазами.

– Тебе кто‑то звонил? – вспомнив типа с хриплым голосом, спросила я.

– Мне? Кто? Нет. С чего вы взяли?

– Возможно, кто‑то, не пожелавший представиться.

– Мне никто не звонил, – взвизгнул он, испуганно огляделся и стал сползать с табурета. Я легонько ухватила его за плечо.

– Артурчик, если говорят “а”, стоит сказать “б” или вовсе рта не раскрывать, в противном случае это выглядит очень подозрительно.

– Я.., да вы что.., я просто хотел…

– Иди, у тебя работы выше крыши. Мой телефон ты знаешь.

– Да, конечно, конечно.

Теперь он выглядел притихшим или сильно озадаченным и по‑прежнему испуганным. Кивнул мне и поспешно удалился из бара, при этом его слегка пошатывало.