|
– Нечего здесь безобразничать. – Это я безобразничаю? – с шутливым негодованием прорычал арфист. Вдруг оба они услышали торжествующий вопль Пьемура и поспешили узнать, что случилось. – Вышло! Вышло! – никак не мог успокоиться юноша. Джейнсис и Джексом глядели на него с легкой завистью. Бенелек был как всегда невозмутим. – Что вышло? – Я сам составил программу! Главный арфист взглянул на экран, покрытый загадочными словами и буквами, потом на своего ученика. – Это и есть…программа? – Ну да! Оказывается, все до смешного просто, когда разберешься, что к чему! – Пьемур так и сиял от восторга. – Пьемур, – неожиданно для самого себя произнес Робинтон. – У меня образовалось несколько свободных часов, пока на дежурстве Д'рам. Ты, кажется, говорил, что есть одна свободная штуковина? – Разумеется, учитель.. Разом утратив всю свою дерзость, Пьемур вскочил с места и с довольным видом направился к полке, на которой были аккуратно разложены все детали. – Как бы мне потом не пожалеть об этом, – сказал себе под нос Робинтон. – Надеюсь, этого не случится, мастер Робинтон, – в тон ему ответил Айвас. * * * Робинтона разбудил Заир, ущипнувший его за мочку уха. Главный арфист сидел, откинувшись в кресле, ноги его опирались на подставку. Первое, что он ощутил, очнувшись от дремоты, – ломоту в шее. Ноги так затекли, что колени не сгибались. Робинтон невольно застонал, и тут Заир снова ущипнул его, глаза файра пламенели тревожным красно оранжевым светом. Главный арфист мгновенно пришел в себя. Из коридора доносился голос Айваса, который что то терпеливо объяснял, и вопросы его учеников. Все шло как положено. Робинтон взглянул на Заира, который беспокойно вглядывался в темноту. И уловил слабый хруст и еще более слабый шум льющейся жидкости. Арфист поднялся, в душе проклиная неподатливость старческих суставов, совсем не таких подвижных, как бывало. Стараясь не шуметь, он прокрался через вестибюль и выглянул в ночь. Робинтон знал, что скоро рассветет. Стрекот насекомых, убаюкавший его на посту, смолк, а звуки занимающегося дня еще не раздавались. Он стал осторожно пробираться вперед и снова услышал тихий хруст. Слева, где вдоль стены были установлены в ряд Фандареловы батареи, метались темные тени. Двое. И эти двое деловито громили стеклянные баки, в которых хранилась жидкость для батарей! – Что это вы такое делаете? – в ярости закричал Робинтон. – Заир! Хватай их! Пьемур! Джейнсис! Да отзовитесь же хоть кто нибудь! – арфист бросился вперед, полный решимости защитить запас питания для Айваса от окончательного уничтожения. Потом он и сам удивлялся, где была его голова – безоружный старик в одиночку против крепких парней. И даже когда эти двое направились к нему, размахивая железными прутьями, которыми они крушили баки, Робинтон совсем не испугался. Гнев и возмущение вытеснили страх. К счастью, у Заира было оружие: двадцать острых когтей; и едва бронзовый малыш налетел на одного из разбойников, целясь ему в глаза, как в битву вступили Пьемурова Фарли, Ориг Джейнсис и с полдюжины других файров. Робинтон поймал край туники и попытался повалить одного из негодяев на землю. Но тот сильно рванулся и, испустив вопль, когти файра располосовали ему лицо – освободился и кинулся наутек. Его спутник, яростно отбиваясь от атак огненных ящериц, бросился следом. Файры, разделившись на две группы, преследовали их по пятам. К тому времени, когда подоспели люди, шум погони затих вдали. – Не переживай, учитель, – утешал Робинтона Пьемур. – Нам остается только найти двоих со следами когтей на физиономиях. И мы их обязательно найдем! С тобой все в порядке? Робинтон, схватившись за грудь, старался отдышаться. Несмотря на то, что он делал настойчивые знаки Пьемуру и остальным, понуждая их броситься в погоню, молодежь продолжала хлопотать вокруг него. |
