Нежданное воспоминание поразило его, словно пощечина. Неправда! Один человек смотрел на него таким же влюбленным взглядом. Совсем недавно. Грейс Бенедикт.

Она не спрашивала, сколько у него денег. Она любила его — или думала, что любит, потому что верила в его душевную чистоту. Она отдалась без сожалений, без страха, без эгоистических мыслей о будущем. А он… он растоптал ее любовь.

— Мне говорили, ты теперь станешь очень богатым.

Дейв почувствовал странный укол в сердце. Черт возьми, с какой стати ему стыдиться своего богатства?

— Верно, — ответил он наконец, даже не пытаясь изобразить энтузиазм.

Еще несколько секунд Джеймс пристально смотрел на сына, затем сдвинул очки на лоб.

— И приехал спросить, почему же ты несчастлив.

Дейв был так поражен, что даже ответить не смог — просто молча уставился на отца. Ничего подобного он не ожидал.

— Что ж, раз ты проделал такой далекий путь, давай поговорим. — Джеймс сочувственно улыбнулся. — Видишь ли, сынок, все очень просто.

Дейв не понимал, почему не может просто прекратить этот разговор, попрощаться и уехать. Любой разумный человек на его месте, несомненно, так и поступил бы. Но, к величайшему изумлению и ужасу Дейва, из уст его не вылетало ни звука. Что это значит? Что за власть, черт возьми, имеет над ним — всесильным магнатом — жалкий нищий старик?

Дейв плотно сжал губы. Ну нет, он уже не мальчишка, он взрослый человек и не позволит читать ему нотации!

— Не глупи, отец, — резко ответил он. — Разумеется, я счастлив — как все.

Джеймс задумчиво кивнул.

— Скорее уж несчастен, как все.

Дейв нахмурился. С губ его уже готово было сорваться очередное «не глупи!» — но Джеймс, подняв руку, заставил его умолкнуть на полуслове.

— В детстве ты думал, что деньги решают все. Теперь ты богат, сынок, и богат уже не первый год. У тебя было время узнать, можно ли купить счастье.

Вспомнив о собственных размышлениях на крыльце, Дейв прикусил язык. В самом деле, состояние он скопил, а вот счастья купить так и не удалось. Может быть, стоит послушать, что скажет отец?

— Мы с твоей матерью, — негромко продолжал Джеймс, — всю жизнь помогали тем, кто нуждается в помощи. А ты строишь свою жизнь на чужом несчастье. — Протянув руку, он ласково потрепал Дейва по плечу. — Подумай, сынок, не пора ли от разрушения перейти к созиданию?

Дейв фыркнул — недоверчиво и презрительно, — но в самом этом звуке слышалась подавленная грусть. Что, если отец прав? Но он тут же усмехнулся над собственной ребяческой мыслью.

— Как его зовут? — спросил он вдруг, переведя взгляд на хромого пса.

— Не знаю, сынок. Я подобрал его полуживого недели две назад. Как-то еще не удосужился дать ему имя.

Дейв поднял глаза.

— Папа, тебе никогда не бывает одиноко? — И поразился собственному вопросу.

Джеймс отпил кофе.

— Нет, сынок. У меня есть друзья. И всегда есть чем заняться. А еще, — он бросил взгляд на выцветшую от солнца стену, где висела фотография матери Дейва, — а еще у меня есть хорошие воспоминания. Мне кажется, ты уже начал кое-что понимать, сынок. Счастья не купишь за все золото мира. Истинное счастье приходит только тогда, когда ты что-то создаешь своими руками. — Он бросил на сына проницательный взгляд. — И еще — когда есть рядом тот, кто может разделить твое счастье.

— Таких, как она, мало, — глухо ответил Дейв, не сводя глаз с портрета матери.