Фава ждал его, стоя в громадной гостиной. Он курил, чтобы успокоить нервы, но торопливо скомкал сигарету в оловянной чаше на бронзовой подставке. Дон Массимо не любил, когда курили в его присутствии. Он требовал, чтобы ему уделяли все внимание без остатка, предоставляя себя полностью в его распоряжение.

– Присядь, Лу.

Дон Массимо покосился на облачко дыма, витавшее в комнате, и направился к старинному шкафчику, переоборудованному в бар. Плеснув себе легкого виски, он разбавил его имбирным элем.

– Полмиллиона долларов. Именно столько я должен получить с налета, – заметил он, поднимая свой бокал.

Фаве пришлось повернуться на стуле, чтобы посмотреть на дона Массимо.

– Вы их получите, – заверил он, превозмогая грызущую неуверенность.

Виджиланте пристально глядел на шелковую вышитую штору, которая прикрывала громадную застекленную нишу. Он велел пробить стену, чтобы открыть лучший вид на окрестности, но по ночам всегда держал её зашторенной. Из родной Италии он вывез застарелое предубеждение насчет дурного воздействия лунного света.

– Что то мне не верится в росказни Корнгольда насчет этого Джонни, – вздохнул он. – Кто он такой, этот тип?

Фава рассказал все, что знал про чужака, который называл себя Джонни Марч, и которого он, Фава, попытался использовать в качестве шпиона.

– Здорово ты опростоволосился, – пожалел его Виджиланте.

Не было даже заметно, что он гневался. Но именно это и привело Лу Фаву в ужас.

Дон Массимо смотрел на Фаву с удрученным, глубоко опечаленным лицом. Так смотрит парень, расставаясь со своей возлюбленной, зная, что никогда больше её не увидит.

– Я думал, это хорошая идея, – жалко пробормотал Лу Фава. – Парень здесь никому не известный, ловкий и прожженный – идеальный кандидат, чтобы держать под контролем банду Белла и присматривать за тем, что они затевают.

– Здорово ты опростоволосился, – прежним тоном повторил Виджиланте.

– Не беспокойтесь, мы его найдем.

Макс Виджиланте пригубил виски. Показалось, что оно горчит; но возможно, горечь была у него во рту – от разлившейся желчи?

Дон поставил бокал, отошел к дивану и присел против Фавы, по другую сторону низкого столика. Положив свои громадные, испещренные шрамами кулаки на стол, он уставился на Фаву сквозь затемненные очки:

– Каким образом?

– Я уже отправил Пита и Сэма Стеллано присмотреть за той комнатой, что Джонни снимал в Ридинге, – поспешил доложить Фава. – Джо Сатро установил контакт со всеми перекупщиками, которые в состоянии выкупить и сбыть столь ценную добычу, учитывая ту опасность, которую она собой представляет. И весьма настойчиво посоветовал держать нас в курсе, если Джонни попытается избавиться от добычи с их помощью.

– А как насчет перекупщика Аль Белла? – осведомился Виджиланте. – Ты мне говорил, что Джонни был в очень тесных отношениях с одним из его сыновей? Ты что же, воображаешь, что он станет таскать нам каштаны из огня?

– Вы знаете дона Альдо гораздо лучше, – ответил Фава, не желая отвечать ни «да», ни «нет». – Полагаете, он рискнет развязать из за этого войну?

– Два миллиона долларов – это куча денег, – недовольно заметил Виджиланте. – Это куда больше, чем полмиллиона.

– Джонни мы возьмем, – яростно заверил Фава, – я принял все меры...

– А для меня, – продолжал Виджиланте, не обращая внимание на подручного, – для меня и полмиллиона – тоже деньги. Это не два миллиона, но и не кусок дерьма. Я не так богат, чтобы позволить себе потерять такую сумму.

– Вы получите ваши деньги, – снова пообещал Лу Фава.

– Надеюсь, – мягко согласился Макс Виджиланте, глядя на Фаву с тем скорбным выражением лица, которое обычно приберегал для похорон своих старых друзей.