— Рейган! Сороковой по счету президент Соединенных Штатов, — объяснил мистер Питерсон. — Перед этим он был губернатором Калифорнии, а еще раньше — второсортным актеришкой. Снимался в каких-то отстойных фильмах категории Б. Кто видел его в кино, тот сразу поймет: такого бездаря еще поискать. Так и хотелось ему сказать: мужик, займись-ка ты чем-нибудь другим. Ну вот он и занялся. Почти все восьмидесятые был у власти. Лучше бы продолжал в кино сниматься…

— Меня тогда еще и на свете не было, — заметил я.

— Считай, что тебе повезло! Дьявольское выдалось десятилетие — для каждого, по какую бы сторону «большой лужи» ты ни жил.

— Ага, — поддакнул я, хотя половины из сказанного не понял. Ничего, решил я, почитаю потом в Википедии, что это за фильмы категории Б и «большая лужа».

Иногда наши с мистером Питерсоном разговоры требовали дальнейших изысканий, но я все равно страшно радовался, что мы опять подружились.

Глава 13

Смерть

Прошел год. Все это время я приходил в себя и копил силы. В школе ко мне больше не приставали — во всяком случае, ни одного инцидента, про который стоило бы рассказать, не случилось. Бой как-то раз бросил под одобрительное улюлюканье своих верных бабуинов в мою сторону что-то обидное, но оскорбление не достигло цели; видимо, я настолько окреп как личность, что сумел нарастить вокруг себя защитный панцирь. На уроках я грыз гранит науки и ни на кого не обращал внимания. Поднимал руку, отвечал на вопросы. Часами сидел над домашними заданиями — наверное, ни один другой четырнадцатилетний подросток на планете не занимался столько, сколько я. По будням я каждый вечер не меньше двух часов проводил в Гластонберийской городской библиотеке, а по выходным — и того больше, и перезнакомился со всеми библиотекарями. Мне нравились библиотекари, нравилось, какие они всегда спокойные, знающие и дружелюбные, готовые по первому зову прийти на помощь. Например, если я спрашивал книгу, которой у них не было, они ее заказывали, причем мне это ничего не стоило. Платил муниципалитет, потому что в муниципалитете считали, что читать полезно для души, а значит, тягу к чтению следует поощрять. Наверное, здорово работать в учреждении, ориентированном на такие высокие идеалы, думал я; если не получится стать неврологом или астрономом, стану, пожалуй, библиотекарем.

В общем, я знай себе учился. В отличие от Элли, которая не меньше трех-четырех раз в неделю влипала в какие-нибудь неприятности. Началось все со злополучного пирсинга: как я и предполагал, никакая челка, даже густо залитая лаком для волос, не могла скрывать правду до бесконечности. После нашего первого разговора не прошло и нескольких дней, а хитрость Элли была разоблачена. Штангу мгновенно разлучили с бровью и выбросили. После этого мать Элли обошла всех ювелиров и татуировщиков в радиусе десяти миль и всем вручила фотографию дочери формата А4 с указанием даты рождения, домашним телефоном и надписью огромными буквами: «Этой девочке пирсинг НЕ делать!!» Кроме двух восклицательных знаков и заглавных букв миссис Фицморис использовала красные чернила. Как видно, не очень-то она доверяла местным ювелирам и татуировщикам.

Вторая не менее неприятная история разыгралась, когда родители Элли узнали, что работает она вовсе не в «бигмачной», как уверяла их. Я имел несчастье присутствовать при ее развязке. Мистер Фицморис явился в наш салон и заявил, что не одобряет род маминых занятий и не позволит своей дочери работать в подобной обстановке.