— Хорошо, — с трудом он начал выдавливать из себя, исподлобья смотря на своего телохранителя. — Но все равно… поторопи это стадо. Я не желаю, гнить тут, пока мой отец ставит на колени этих грязных червей, пока он берет крепости и города королевства!

Не глядя больше на своего воина, Урякхай поднялся с земли и вскочил на жеребца. Телохранитель же, сделав несколько шагов в сторону обоза, внезапно застыл. Правая рука его скользнула на рукоятку длинного клинка, где и успокоилась.

— Туран! — крикнул десятника старик, не отводя глаз, от хвоста обоза, который исчезал за деревьями. — Возьми двоих из этих (этими он презрительно называл ополченцев) и проверь, что там случилось!

Мощный воин с широченными как у гномов плечами с силой стукнул себя по груди и с хеканьем понесся вперед. Возле одной из повозок он гортанно что-то крикнул и к нему присоединилось еще двое всадников…

Странный шум тем временем нарастал. В какой-то момент изумленный Урякхай различил в этом общем гуле, который уже не глушили плотные еловые кроны деревьев и многочисленные повороты лесного тракта, явно чужие боевые кличи. В доли секунды на его лице явно отразились резко испытываемые им эмоции… «Враг!!! Это же враг!!! Наконец-то! — настороженность уступило место изумлению, которое в свою очередь превратилось в бешеную радость. — А-а-а-а-а! Настоящий враг! Эти земляные черви, мерзкие пожиратели падали все-таки решились на нас напасть! — он с трудом скрывал свою радость, предвкушая, как втопчет в грязь врага. — Я вырву их предводителю сердце и сожру его прямо на его глазах… А из его черепа я прикажу сделать кубок, чтобы все знали, что бывает с тем, кто посягнет на меня!».

Столпившиеся возле головы обоза всадники и пешие воины еще не понимали, что происходит. Этот гул, еле слышные выкрики, они списывали на очередную поломку или свару между ополченцами, не поделившими какое-нибудь барахло или еще оставшуюся в живых девку. Никто из них даже не почесался оправить кожаные нагрудники или проверить как вынимается меч.

— Увозите господина! — старик-телохранитель, не дожидаясь гонцов, уже отдавал распоряжения. — Я задержу их…, — вытащив тяжелый полуторный меч, он даже не посмотрел на остальных бессмертных в полной уверенности, что они выполнят его приказ.

Не учел он лишь одного — уязвленного самолюбия младшего Сульдэ, которого отец, всячески оберегая, и так старался отправлять на самые безопасные задания. Даже в этом поручении, собрать с десятка сел все продовольствие для армии, Урякхай видел для себя если не оскорбление, то уж снисходительную насмешку… Мол, ты сынок еще мал и неопытен, побудь пока позади нас, а потом, когда подрастешь… Словом, молодой шаморец увидел в этом неожиданном нападении для себя прекрасный шанс доказать своему отцу, что он уже давно вырос и достоин своего прославленного родственника!

— А ну прочь! — словно бешеный Урякхай заорал на массивных всадников, покрытых металлом. — Урякхай никогда не покажет врагу спину! — его длинный голубой клинок с тихим шелестом вышел из ножен. — С дороги, старый волк! — побледневший старик резко дернул поводья, уводя скакуна с его пути. — С дороги!

Его сразу же нагнали бессмертные в красно-черных доспехах и окружили плотным кольцом.

— Вперед! — заорал Урякхай, когда обрастая все новыми и новыми всадниками отряд его телохранителей, устремился к хвосту обоза.