— Ну все, я пропал, — только и простонал Гарри.

 Сын Гарри Грейстоуна, крепкий малыш с громким требовательным плачем и вечно голодный, что было им явно унаследовано от нортамберлендских Баллинджеров, родился через пять месяцев после этого разговора.

 Гарри посмотрел на младенца и с улыбкой перевел взгляд на свою еще совсем слабую, но счастливую жену. Он устал почти так же, как и она за эту ночь. И переволновался, хотя повивальная бабка уверяла его, что все идет как полагается.

 Во время родов Гарри не отходил от жены ни на шаг. Он клялся, что никогда больше не прикоснется к ней и чуть ли не давал обет вечного воздержания каждый раз, когда обтирал влажной салфеткой ее взмокшее лицо или чувствовал, как ногти Августы впиваются ему в ладонь при новых схватках. Теперь все было позади, и он понял, что ни к кому в своей жизни не испытывал еще такой благодарности.

 — Я думаю, мы назовем его Ричардом, если тебе нравится это имя, Августа.

 Она посмотрела на него сияющими глазами, и Гарри подумал, что она никогда не казалась ему прекраснее.

 — Мне оно очень нравится! Спасибо, Гарри.

 — У меня есть для тебя маленький подарок. — Он присел на краешек кровати и открыл бархатный мешочек, который захватил с собой, поднимаясь в спальню жены. — Сегодня утром от ювелира вернулось ожерелье твоей матери. Как видишь, мастер постарался и отлично почистил и отполировал камни. Я… хм… подумал, что тебе будет приятно его увидеть.

 — О да! Я рада, что оно снова здесь. — Августа смотрела, как драгоценное ожерелье скользнуло на покрывало. Прозрачные красные камни сверкали в ярком утреннем свете. Она улыбнулась, явно очень довольная. — Да, они и правда постарались! Ожерелье выглядит просто замечательно. — И вдруг она нахмурилась.

 — Что-нибудь не так, дорогая?

 Августа поднесла сверкающее ожерелье к глазам.

 — Оно какое-то другое, Гарри. — Августа даже дыхание затаила. — Господи, нас, наверное, обманули!

 Гарри смешался:

 — Обманули?

 — Да! — Августа, одной рукой прижимая к себе сынишку, другой крутила перед собой ожерелье. — Это не мои рубины! Эти камни темнее. И сверкают ярче. — Она мрачно посмотрела на мужа. — Гарри, этот ювелир подменил нам камни.

 — Успокойся, Августа.

 — Нет, я уверена. Я слышала, такое случается.

 — Августа…

 — К ювелиру отсылают настоящие камни, чтобы их почистили, а он подменяет их искусственными стекляшками! Гарри, ты должен немедленно поехать к нему! Пусть вернет наши рубины!

 Гарри рассмеялся. Он не мог больше молчать. Все это было просто непередаваемо!

 — Августа, уверяю тебя, рубины настоящие!

 — Но это невозможно! Я сама поеду к этому ювелиру и потребую, чтобы он вернул мне рубины моей матери. Гарри рассмеялся еще громче:

 — Хотел бы я видеть выражение его лица, когда ты потребуешь, чтобы тебе заменили настоящие камни фальшивыми! Он решит, что ты с ума сошла, дорогая.

 Августа неуверенно посмотрела на мужа:

 — Гарри, что ты хочешь этим сказать?

 — Я ничего не собирался говорить тебе, но поскольку ты решила все выяснить сама, то лучше тебе узнать правду. Один из твоих замечательных нортамберлендских Баллинджеров уже давным-давно заменил камни в ожерелье на фальшивые, дорогая. Это Салли определила, что твои рубины всего лишь искусная подделка.

 Глаза Августы в ужасе раскрылись.

 — Ты уверен?

 — Абсолютно.