К каждой картонке Алака привязала шнурочек такой длины, чтобы объявление с надписью находилось на уровне груди каждого из распространителей билетов.

Быстро перекусив, все вышли из дома и сели в автобус, который довез их к кинотеатру «Эрос». Там Анита получила билеты и дала Бету и Алаке по большой пачке. Дети сразу же отправились в шумные кварталы города.

Бахадур с вывеской на шее сел у билетной кассы кинотеатра.

Божанди заняла место, отведенное ей Бету, у центральной театральной кассы.

Вид ханумана, на шее которого висела картонка с краткой, но емкой по смыслу надписью, заставлял прохожих останавливаться. Многие из них сочувственно гладили обезьянку и давали денег, другие, потрясенные этим зрелищем, становились в кассу, где уже скопилась изрядная очередь…

Бахадур был предусмотрительно оставлен около кинотеатра, поскольку, помимо рекламы, он должен был проследить и за безопасностью Аниты…

Продажа билетов в кассах кинотеатра, несмотря на их дороговизну, шла довольно бойко.

Алака и Бету продали все билеты у гостиницы «Тадж Махал» и приехали к кинотеатру, чтобы сдать деньги в кассу.

Они пожали лапу верному Бахадуру и, довольные своей работой, снова скрылись в пестрой толпе, предварительно взяв еще пачку билетов. Они вернулись через два часа, продав все на площади, расположенной недалеко от вокзала «Виктория».

Анита сидела в глубоком кресле в кабинете своего импресарио. Только что она позвонила в больницу. Медсестра сообщила ей, что Берджу выпил лекарство и уснул. Несколько успокоившись, Анита подняла глаза на своего верного друга и тихо сказала:

– Господин Джамини, я очень благодарна вам за участие ко мне… Билеты вроде бы расходятся хорошо. Только что вернулись мои дети, они продали все.

– Отлично, Анита. Я очень рад! Но не стоит меня благодарить. Я просто выполняю свои обязанности.

В дверь постучали.

– Войдите! – сказал Джамини мягким баритоном.

Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий седовласый господин. Его серые умные глаза светились добротой. На нем был белый костюм и красивый шелковый галстук светло коричневого цвета.

– Госпожа Анита Дели? – спросил он.

– Да, это я, – удивленно ответила Анита и сразу узнала его. – Боже мой! Шейх Юсуф! Неужели это вы?..

– Да, дочь моя! Он самый! – воскликнул Юсуф. – Я прочитал в газете рекламу, что завтра вы даете концерт. Вот, приобрел пять билетов для всей своей семьи.

– Господин шейх Юсуф, это мой импресарио!

– Джамини Рой, – поклонился тот.

– Рад, очень рад! – улыбнулся шейх. – Я очень тороплюсь, Анита. Вот вам на всякий случай моя визитная карточка, – он протянул ей голубой плотный прямоугольничек, – я жду вас ко мне в любое время. Нам надо о многом поговорить. А сейчас разрешите удалиться! До встречи! – Юсуф поклонился.

– До встречи! – радостно улыбаясь, ответила ему Анита. – Я всегда помнила и буду помнить вас, господин Юсуф. То, что вы сделали для меня, угодно Богу!

Анита попыталась совершить пронам, но шейх удержал ее.

– Спасибо тебе, дочь моя! Пусть кони, несущие вас домой, не знают усталости. Пусть ваш путь домой покажется коротким, как мгновение; пусть глаза ваши никогда не знают печали, как не знает нищий дервиш звона собственного золота! – С этими словами высокий господин поклонился ей, прижав правую руку к сердцу.

Анита смотрела на него широко раскрытыми благодарными глазами. Несмотря на страшную усталость и потрясение, выпавшие на ее долю и долю ее семьи, сердце Аниты ощутило живительное прикосновение радости и веры в жизнь, в ее чистоту и бесконечность. Она хотела сказать ему еще какие нибудь слова благодарности, но дверь уже закрылась за этим прекрасным человеком.