— Или что?! — завелась с полоборота Лика. — Милицию позовешь?! Она тебя первой и загребет.

— Ива-ан! — заорала мать. — Иди сюда!.. Отчим возник в дверном проеме мгновенно. Закралось подозрение, что все это время он подслушивал за дверью и наслаждался ситуацией.

— Что происходит? — Пьяно поводя глазами, обнял он мать за плечи. — Ларочка, не нервничай!.. Я давно говорил тебе, что этой маленькой стерве нужен хлыст…

— Заткнись! — вскинулась Лика. — Только тронь попробуй…

— И трону! — навис он бесформенной глыбой над ней. — Еще как трону!..

То ли матери не понравился его взгляд, блуждающий по голым плечам дочки, то ли проснулся давно задремавший инстинкт, но она начала потихоньку теснить отчима к выходу.

Уже стоя на пороге, погрозила дочери кулаком и пообещала:

— Еще раз прогуляешь — убью!.. Дверь с шумом захлопнулась.

— Еще как прогуляю! Черта с два я туда пойду! — мрачно пообещала ей вслед Лика и тяжело вздохнула — тучи над ее головой начали сгущаться основательно.

В школу она не ходила уже две недели по одной простой причине — ей не в чем было туда ходить. Не то чтоб она была совсем раздета, но тот прикид, который имелся, ее совсем не устраивал. Все усугублялось еще и тем, что паренек, за которым она пошла бы и в огонь и в воду, ничем, кроме презрения, ее не одаривал.

Добило Лику то, что как-то после урока физкультуры он сказал своему приятелю, кивнув в ее сторону:

— Слышь, Витек, а Анжелка неплохая телка… Помыть вот только да приодеть…

Их отвратительный смех больно ударил по ее юному самолюбию. Глотая злые слезы и высыпая учебники в мусорную кучу на заднем дворе школы, она решила, что с карьерой школьницы покончено.

Мать о ее решении не знала, да и не старалась узнать. Временные промежутки между запоями становились все короче и короче и сопровождались вспышками беспричинной злобы или тоски. Потом добрый Ванечка, раздобывший неизвестно откуда денег, приносил в дом водку, и жизнь сразу налаживалась.

На Лику до недавнего времени почти не обращали внимания. Но сегодня, видимо, что-то произошло, раз мать решила заняться ее воспитанием, и не когда-нибудь, а в три часа ночи.

Прислушиваясь к пьяным выкрикам на кухне, Лика осторожно вылезла из-под одеяла и на цыпочках пробралась к двери. Голые половицы неприятно холодили босые ступни. Взявшись за угол письменного стола, стараясь производить как можно меньше шума, она подтащила его и уперла одним боком в дверь.

— Вот так… Попробуй теперь зайди! — отразился эхом от пустых стен комнаты ее громкий шепот.

Тоскливо глядя по сторонам, она опустилась на краешек стола и задумалась. Жизнь ее являла собой картину безрадостную, и чем больше она размышляла, тем безрадостнее казалось ей будущее.

Ее отец, попав пять лет назад в автомобильную катастрофу, оставил после себя кучу долгов. Кредиторы, как их называла ее мать, стучались в их дверь с утра до вечера, с каждым новым визитом освобождая квартиру от мебели. Один из этих визитеров однажды остался у них на ночь, и мебель из дома пропадать перестала. Зато начала пропадать мать…

С вечера ткнув ее в щеку накрашенными губами, пахнув на прощание легким ароматом духов, она хлопала дверью и исчезала до утра.

Прижимая к груди мягкую игрушку, очередной подарок матери, девочка свято верила, что жизнь их скоро наладится и все будет хорошо.

Но хорошо не стало…

* * *

Однажды, придя из школы, она обнаружила в комнате троицу здоровенных детин, которые методично хлестали мать по щекам, требуя вернуть какие-то деньги.