Джеймс издал жалобный стон.

– В виде исключения прими комплимент. Разве я не могу сказать, что ты не похожа на остальных?

– Хорошо. – Она принялась водить кончиком пальца по его груди. – Я полагаю, что я   единственная невеста в мире, которую скомпрометировал глинтвейн и околдовало песочное печенье.

– Ты уникальна и в другом отношении.

– Да?

– Ты   единственная невеста в мире, которая принадлежит мне.

Её палец замер.

Вот и застенчивая улыбка и румянец, которые он надеялся увидеть. Несмотря на всю дерзость, у Луизы случались моменты сомнений и были свои уязвимые места. Время от времени она нуждалась в крепких объятиях, а он с удовольствием их предлагал.

– Я так тебя люблю, – прошептала она. – Ты ведь знаешь?

Он молча кивнул.

– Обещай мне, что не станешь в этом сомневаться. Даже когда я язвлю, упрямлюсь или не говорю это несколько дней. – Она взяла его за подбородок и посмотрела ему в глаза. – Никогда не сомневайся в моей любви к тебе.

Джеймс с трудом мог дышать, не говоря уже о том, чтобы вымолвить хоть слово,.

Вместо ответа он притянул её к себе и поцеловал. Она ответила ему с нежностью, страстью и желанием.

– Кажется, я припоминаю что то о шёлковой сорочке, – пробормотал он.

– Угу. Ты сказал, что она тебя не заботит.

– Я сказал, что позабочусь о ней позже. – Он прервал поцелуй. – Позже уже наступило.

КОНЕЦ