Впрочем, я бы совершенно не удивился, если именно так и происходит всякий раз, когда сэру Кофе Йоху попадается небезупречный напиток.

— Магистр Хонна к нам пожаловал, — наконец сказал Джуффин. Будничным таким тоном, каким обычно сообщают о возвращении из отпуска шеф-повара соседнего трактира.

— Кто?! — не веря своим ушам, переспросил я.

Больше никто не стал задавать этот вопрос вслух. Ограничились взглядами. Будь на месте Джуффина менее могущественный колдун, от него небось и пепла не осталось бы. Но шеф Тайного Сыска — существо чрезвычайно живучее.

— Хонна, Великий Магистр Ордена Потаённой Травы, — флегматично повторил он.

— Ну ни хрена себе поворот! — восхитился я.

Дружный вздох коллег свидетельствовал, что мне удалось выразить общее отношение к этой новости.

— Согласен, — кивнул Джуффин, — довольно неожиданно. В своё время Магистр Хонна поклялся, что ноги его в Соединённом Королевстве больше не будет. Но, получается, передумал. Интересно, почему?.. Ладно, в любом случае, имеет полное право. Решение Канцелярии Скорой Расправы о пожизненном изгнании для всех членов Ордена Потаённой Травы мы аннулировали сразу же после отъезда Нуфлина в Харумбу. Этого требовала элементарная справедливость: деяний, наносящих сколь-нибудь существенный вред Соединённому Королевству, они никогда не совершали. Защищались так, что земля дрожала, это да, но право защищать свою жизнь и имущество священно во все времена.

— А почему тогда?.. — начал было Нумминорих.

Джуффин отмахнулся от вопроса, даже не дослушав.

— Ну а как ты сам думаешь? Общеизвестно, что Нуфлин люто ненавидел Хонну; говорят, натурально рыдал от злости, когда узнал, что тот распустил свой Орден и отправился неведомо куда, лишив Великого Магистра Семилистника сладкой надежды на публичную казнь соперника когда-нибудь в будущем. Ну хоть к пожизненному изгнанию заочно приговорил, отвёл душу. Все понимали, что это несправедливо, но сделка есть сделка.

— Сделка? — благоговейно переспросил Нумминорих.

Кому-нибудь другому Джуффин сейчас наверняка велел бы не отвлекаться на ерунду и не мешать работать всем остальным. Но совершенно невозможно противостоять Нумминориху, когда в нём просыпается вечный студент, алчущий знаний из первых рук и не способный ими пресытиться.

Поэтому Джуффин начал объяснять:

— Главным камнем преткновения при создании Кодекса Хрембера была смертная казнь. Его Величество Гуриг Седьмой придерживался мнения, что закон, допускающий смертную казнь, навлекает проклятие на правителей и, в конечном итоге, приводит государство к гибели, а Нуфлин Мони Мах настаивал, что в некоторых исключительных случаях высшая мера наказания бывает необходима. Я, разумеется, понимал, что дай Нуфлину волю, и «исключительными» будут объявлены вообще все случаи, включая несанкционированную попытку какой-нибудь бедной сиротки понюхать цветы, выросшие за оградой Иафаха, поэтому твёрдо держал сторону Короля, но наше единодушие только раззадорило старика. К счастью, против смертной казни выступала ещё и леди Сотофа, а раскол внутри Ордена пугал Нуфлина куда больше, чем перспектива новой гражданской войны. Благодаря Сотофе нам удалось прийти к компромиссу: мы с Королём получили полный и безоговорочный запрет смертной казни, а Нуфлин — согласие на бессрочную ссылку всех его заклятых врагов, кроме, разве что, меня. Но это уже совсем другая история.

— Всё это хорошо, — нетерпеливо сказал Кофа. — Но с чего вы вообще взяли, будто ярмарочный пророк — Великий Магистр Ордена Потаённой Травы? Вы с ним уже виделись?

— Да нет, конечно. Просто описания запаха вполне достаточно.

— Запаха? Погодите, но разве в Смутные Времена на вас работали нюхачи?

— Чего не было, того не было.