И тут вдруг такая удача — сам Великий Магистр Хонна собственной персоной пожаловал. На национальное бедствие его возвращение, конечно, не тянет. Но всегда остаётся надежда, что за время скитаний у старика мог испортиться характер. Или, к примеру, проснулись политические амбиции, и он решил захватить власть над Миром, патриотично начав грядущие завоевания с Соединённого Королевства. А даже если не так, всё равно любой могущественный колдун — что-то вроде бомбы с часовым механизмом. Никогда не знаешь, чего ждать от человека, способного завязать узлом все дороги Угуланда, или на сутки поменять местами центральные улицы столицы, а Магистр Хонна, говорят, ещё и не такое вытворял.

Именно поэтому сэр Кофа Йох, который любит, чтобы всё вокруг было в порядке, теперь сидит мрачнее тучи. А Джуффин, того гляди, засияет, как гигантский гриб в светильнике. Тогда, кстати, имеет смысл перенести его письменный стол на крышу, и проблема недостаточного освещения улиц Старого Города, о которой с неукротимой страстью пишет в последнее время столичная пресса, будет, таким образом, решена раз и навсегда.

Что касается меня, я искренне разделял чувства обоих. Потому что мне нужно всё сразу — и полный порядок в Мире, и новая большая игра. И пирожков на сдачу. Причём пирожков желательно вот прямо сейчас. Завтрак-то мне доесть не дали, а с тех пор вечность уже прошла.

— Самое интересное — это конечно его намерения, — говорил, тем временем, Джуффин. — Хонна, сколько бы ни судачили о его легкомыслии недоброжелатели, очень умён и, что гораздо важнее, чрезвычайно эффективен. В отличие от большинства своих коллег, он ничего не делает просто так, даже когда развлекается. В любом его действии есть практический смысл. Чего бы мне сейчас хотелось, так это выслушать людей, которые побывали у него в палатке. Что за правду он им открыл? Судя по тому, что узнал о себе Нумминорих, это должна быть очень интересная правда. И сумма разных правд могла бы приоткрыть нам его карты. Да где ж её возьмешь, эту сумму? В мирное время право граждан на личные тайны охраняется законом и может быть нарушено только в интересах официального расследования преступления. Я сам когда-то настоял на внесение в Кодекс Хрембера соответствующей статьи, и не мне её нарушать. А жаль! Повода для официального расследования у нас пока нет; подозреваю, что и не будет. А загадка есть. И что, спрашивается, делать?

— Во-первых, послать заказ в «Обжору», если моя жизнь всё ещё представляет хоть какую-то ценность для общества, — сказал я. — А потом ещё раз послать, причём всех сразу. В Нумбану, за пророчествами. Если, конечно, пророк, в смысле, Магистр Хонна вернётся на ярмарку. Надеюсь, я его своим появлением не особо ужаснул. Когда мы виделись в прошлый раз, он выдурил у меня меч Короля Мёнина в обмен на жизнь Магистра Нуфлина, лично для меня совершенно бесполезную и к тому моменту практически завершившуюся. По-моему, после этого логично было бы прийти к выводу, что иметь со мной дело легко и приятно…

— Так, стоп, — потребовал Джуффин. — Не тараторь. «Всех сразу» — это кого?

— Да нас, конечно. В смысле, вас, потому что я в Нумбане уже был, и ничего хорошего из этого не вышло. А то я бы всю правду о себе вам сейчас выложил, вслед за Нумминорихом. Не уверен, что мне бы этого хотелось, но крепко подозреваю, что в отличие от граждан Соединённого Королевства, моё право на личные тайны Кодексом Хрембера не очень-то охраняется.