выпрямилась.

- Мейси, послушай. Ты на самом деле ничего не можешь сделать, - она

серьезно посмотрела на меня.

- Ого! Что тут происходит? – раздался звонкий голос со стороны двери,

и  в  гостиной  появилась  Кристи.  Я  замерла  в  удивлении.  Нет,  разумеется,  я

знала,  что  они  придут,  но  все  равно  это  было  неожиданно.  Боже,  как  же  я

отвыкла от Кристи!

За  ее  спиной  маячила  Моника  с  бочонком  воды  и  целой  стопкой

пластиковых стаканчиков. За их спинами стояла Делия, в ее руках были две

коробки, на них лежал закрытый пленкой поднос с хлебом.

-  У  нас  тут  небольшой  кризис,  -  пояснила  я,  когда  они  вошли.

Послышался  странный  треск,  и  в  гостиную  ввалился  Берт  –  очевидно,  он

поскользнулся на крыльце (снаружи все еще шел дождь).

- Кризис? – приподняла брови Делия. – В каком смысле?

В  ответ  на  это  на  кухне  что-то  упало  и  явно  разбилось,  затем  дверь

открылась,  и  на  пороге  показалась  мама.  Ее  щеки  пылали,  а  волосы

растрепались,  помада  смазалась  на  уголок  рта,  а  на  юбке  виднелось  пятно.

Мама выглядела усталой, разбитой и побежденной. В ее руке была половина

декоративной тарелки, которую она собиралась повесить на стену, на полу за

спиной  лежали  осколки.  Впервые  за  весь  этот  вечер  я  испугалась  –

испугалась по-настоящему. Я видела маму разной, но сломленной – никогда.

- Мама? – Кэролайн подняла голову. – Ты…

Но  мама  ее  не  слушала,  она  вообще  вряд  ли  даже  видела  нас  всех,

стоящих  перед  ней.  Она  молча  повернулась  и  пошла  в  кабинет,  медленно

шагая по коридору. Вот она подняла руку и вытерла глаза, затем скрылась за

дверью, щелкнув замком.

- О боже, - пробормотала я.

-  Это  всего  лишь  тарелка,  -  заботливо  успокоила  Кристи.  –  Думаю,  у

вас еще одна есть.

Кэролайн  поспешила  за  мамой  –  ну  конечно,  уж  она-то  уверена,  что

может  помочь,  в  отличие  от  меня.  Но  я  ждала  возможности  поговорить  с

мамой так долго, что теперь именно мне нужно быть рядом, так что я догнала

сестру и остановила ее, не успела она дотянуться до маминой двери.

- Позволь мне, - я мягко отстранила ее и вошла в мамин кабинет. Она

стояла  у  окна  спиной  к  двери.  И  она  плакала  –  ее  плечи  тряслись.  Звук  ее

плача немедленно заставил мое горло сжаться, мне захотелось развернуться и

убежать, но вместо этого я сделала глубокий вдох и подошла ближе. Мама не

обернулась, возможно, она вообще не знала, что я здесь. Но я стояла прямо за

ее  спиной  и  думала  о  том,  как  же  тяжело  видеть  страдания  того,  кого

любишь.  Это  не  просто  пугающе,  это  по-настоящему  страшно,  и  ты

чувствуешь  себя  маленьким  и  ничтожным,  не  способным  ничто  сделать  и

ничем  помочь.