— Не важно. Часть налогов, что мы платим, идет на содержание Бюро Неразделенной Любви. Оно полностью автоматизировано. Нет никакой нужды делиться сокровенным с посторонними людьми.

Пойди к ним и поведай им свои заботы.

Барнли протестующе махнул рукой.

— Я сам справлюсь с этим.

— ГБВНЛ — единственное заведение, способное объективно разобраться в твоем деле, и оно оснащено всем необходимым, чтобы по-настоящему помочь тебе, — сказала Айзенер. — а если ты будешь продолжать в том же духе, то рано или поздно вступишь в какой-нибудь Клуб Самоубийц.

— Я думал, они созданы только для пожилых граждан, — сказала Барнли.

— Не вполне. Это зависит… — начал было Айзенер. — Впрочем, не буду забивать тебе голову всем этим. О проблемах перенаселения мы можем поговорить как-нибудь в другой раз.

— Самое главное, почему мне не нравится Бюро Неразделенной Любви, так это то, что с тебя берут подписку, по которой ты обязан следовать их указаниям.

— Даже так?

— А я хочу совета, а не приказа.

— Но они смогут привести тебя в нормальное состояние, — сказал Айзенер. — А ты уверен, что надо обязательно выполнять их указания?

— Да. Они берут под наблюдение каждого, кто к ним обращается, и если ты не выполняешь их инструкций, то это подрывает фактор достоверности. Так что они делают все, чтобы ты не уклонялся.

— Каким образом?

— Я деталей не знаю, — сказал Барнли. Он встал. — Пойду позвоню, может Франческа уже освободилась.

— Ты можешь, по крайней мере, хоть заглянуть в ГБВНЛ?

— Нет, — ответил Барнли.

Он позвонил Франческе, но экран видеофона оставался темным.

Струи дождя стекали по стеклянном куполу закрытого парка. Барнли поёрзал по скамейке, любуясь профилем Франчески.

— Я рад встрече с тобой.

Девушка улыбнулась, глядя прямо перед собой.

— Я рада встрече с тобой.

— Это тот самый парк, где мы встретились на второй день после нашего знакомства, — сказала Барнли.

— Это было шесть или семь недель тому назад.

— Восемь.

— Ты так хорошо все помнишь, — сказала девушка.

Рыжие волосы спадали ей на плечи. Ее кожа была бледной и слегка веснушчатой.

— Ты проявляешь сентиментальность.

— Как там эти твои охотники на подонков?

Франческа повернулась к нему.

— Том…

— Да?

— Ничего.

— Что?

— Ну…

— Что же?

— Я очень сложная натура.

— Загадочная.

— Да, и запутанная тоже.

— Поэтому я и обожаю тебя.

— И зря.

— Почему?

— Как-нибудь я скажу тебе.

— Когда?

— Не знаю.

— А про что ты хочешь мне рассказать?

— Нам обязательно надо все время разговаривать?

— Нет.

Кибернетический спаниель пробежал мимо них, обнюхивая бутоны синтетических роз. Три малиновки прыгали по настоящей траве. Купол над головой выглядел скользким.

— Том…

— Да?

— Никакой охоты на подонков не было.

— Да?

— Я встретила одного акробата на вечеринке.

— На какой вечеринке?

— На той самой, на которую я пошла, когда в прошлый раз говорила тебе об охоте на подонков.