– Анита с собакой на дне рождения Генриха. На всей пленке только три кадра с ней, из них два с собакой. Проверьте!

Мы по очереди внимательно просмотрели обе пленки. На королевских торжествах Алиция, Эва и лошади представлены были во множестве кадров. На рождении Генриха Алиция и Анита фигурировали только на трех кадрах. На одном – они вдвоем, на двух – при них ошивался большой пес.

Мы попытались сосредоточиться, что после бессонной ночи далось нам с большим трудом.

– Получается, что Эдик имел в виду Аниту, – выразил общее мнение Павел.

– И что же дальше?

– Вот именно, – согласилась Зося. – То, что на фотографии она снялась с собакой, еще не доказывает, что именно она совершала преступления.

– А где же другие фотографии? – поинтересовалась я, рассматривая внимательно пленку. – У тебя только одна фотография из всей пленки. А где остальные?

– Знаете что, пошли-ка лучше пить кофе, – сказала Алиция. – Не знаю, где остальные. Должны быть здесь. Странно, что их нет. Может, после кофе какая-нибудь светлая мысль придет в голову.

Единственная светлая мысль, которая пришла в наши головы после кофе, – позвонить господину Мульдгорду. Пришло время посвятить его во все наши личные тайны, с которыми мы сами не в силах оказались разобраться. Алиция решилась передать ему письмо Эдика, пусть сделает с него фотокопии, а я – познакомить полицейского со сведениями, почерпнутыми мною из личной переписки. Наверняка пригодятся датской полиции.

– Анита? – рассуждала Зося за второй чашкой кофе. – Вот уж не думаю. Взбалмошная баба, какой из нее убийца?

– Анита? – вторила ей Алиция. – Нет, тут что-то не то. Ну, прочитали мы письмо Эдика, ну, нашли ее на фотографии, а дальше что? Ведь я о ней ничего такого не знаю. На кой черт ей понадобилось меня убивать, если я живая ничем ей не угрожаю?

– Давайте, я ее прямо спрошу, – предложила я. – Если преступник – она, то должна знать причину.

Мое предложение вызвало общее одобрение. Никто из нас как-то не подумал о том, что обращаться с таким вопросом к подозреваемому лицу – не лучший метод расследования. Из нас трех я была ближе всех с Анитой, поэтому вполне естественным представлялось, что именно я ей позвоню и спрошу, в чем, собственно, дело? Для нас, наоборот, неестественным было предположение, что Анита могла совершить девять тяжких преступлений в нашем доме. Такое идиотское предположение просто не укладывалось в сознании, мы не могли воспринимать его всерьез. Скорее уж Эва… Эта женщина возбуждала сильные страсти и сама была их жертвой. А Анита всегда довольна жизнью, и не очень-то ее волнует, что в этой жизни происходит…

– Анита? – Я безжалостно вырвала ее из сладкого предутреннего сна. – Послушай, мы тут немного подумали, и у нас получилось, что убийца – ты. Что скажешь?

Анита отчаянно зевнула в телефонную трубку и без особого удивления произнесла:

– Скажи пожалуйста! А как это у вас получилось?

– Долго рассказывать. Никто другой не подходит, только ты.

– Только я, говоришь? И что, полиция уже едет за мной?

– Еще нет. Мы в полицию не сообщили, потому что никак не можем понять, из-за чего ты так взъелась на Алицию. Почему тебе обязательно надо ее прикончить? Можешь ты нам это прояснить?

– Понятия не имею, – сказала Анита и опять зевнула. – А прояснять что-либо в такую рань вообще не в состоянии. Неужели вы не могли немного обождать? Если хотите, к обеду я придумаю несколько причин. Может, у меня хобби такое…

– Да нет, скорее, ты в чем-то запутана, но в чем – не знаем.