С горящими глазами Анита кинулась на Алицию, сорвала с нее шляпу и надела на собственную голову, поморщилась, сдернула и опять нахлобучила на Алицию задом наперед. Оказалось, задом наперед Алиции еще лучше. Под давлением общественного мнения протесты Алиции звучали все слабее. Павел не выдержал и пошел спать.

– Послушайте, из-за ваших шляп я чуть не забыла, из-за чего приехала, – спохватилась Анита. – Можно было и позвонить, но я теперь все время езжу по трассе Копенгаген – Хиллерод, так что к вам мне по дороге. Я не оставила у вас свою зажигалку?

– Зажигалку? Вроде нет. Нам не попадалась.

– Посмотри там на полке. Если и забыла, мы могли положить ее только туда, – рассеянно ответила Алиция, не отрываясь от зеркала. А мы не отрывались от нее.

Анита обыскала полку под портретом прадедушки.

– Нет. А я так надеялась, что у вас ее забыла. Значит, потеряла. Жаль, мне ее подарили. Ну как, будешь ты носить шляпу или нет?

Алиция неуверенно взглянула на нас с Зосей. Вид у нас, как видно, был решительный, и она поняла, что отрицательный ответ может стоить ей жизни.

– Мегеры! Черт с вами, буду…

– Не смей ее снимать!

Алиция послушно оставалась в шляпе и после ухода Аниты. Мы с наслаждением продолжали копаться в коробке со шляпами. Зося извлекла из нее маленькую круглую шляпку без полей, в бело-синей гамме, и очень обрадовалась.

– Я ее помню! Ты носила ее, когда первый раз поехала в Копенгаген.

– Я была в ней и в мою первую поездку во Флоренцию. Она у меня тогда еще в фонтан свалилась. Помню, у меня была фотография, я наклонилась над фонтаном…

Алиция вдруг замолчала и уставилась на Зосю страшным взглядом. Зося с тревогой взглянула на себя в зеркало и на всякий случай робко стянула с головы шляпку.

– В чем дело? Ее нельзя примерить? Так предупредила бы…

Алиция задумчиво почесала в затылке, сдвинув шляпу на одно ухо:

– Интересно, а куда подевались мои флорентийские фотографии? В той куче они вам не попадались?

– Слайды попадались.

– Нет, слайды я делала в следующую поездку. А тогда были только обычные фотографии. Я помню, целых две пленки…

– Ну, знаешь, если уж ты начинаешь фотографии терять…

Тут мне вспомнилась одна вещь:

– Послушай, это случайно не те пленки, с которыми было столько хлопот, когда мы еще жили на площади Святой Анны? Тебе тогда надо было обязательно сделать фотографии, чтобы кому-то послать, а ты никак не могла взять пленку из проявки, потом никак не могла решиться, какие именно кадры отпечатать, а потом все не было времени заняться фотографиями…

– Ты думаешь, именно флорентийские пленки? Помню, действительно я все не могла выбрать время, чтобы забрать проявленные пленки из фотомастерской. А ты не помнишь, чем дело кончилось?

– В Варшаве таких фотографий не было, это точно, – твердо заявила Зося.

– Так что я тут ни при чем. В Варшаве ты никакими пленками из Флоренции не занималась.

– Здесь их тоже нет. Вспомни, где еще могут быть твои фотографии.

– Больше я их нигде не держу. Так где же они?

– Думаю, именно их возит Херберт в своей машине, – ядовито сказала я. – Лопнуть мне на месте, если это не они в его таинственном свертке.

– Знаешь, ты, пожалуй, права, – задумчиво согласилась Алиция. – Да, да, права! Теперь припоминаю, я собиралась сделать фотографии разного размера и упаковала пленки, чтобы отдать их в фотомастерскую. А потом они бесследно исчезли…

Зося поправила у нее на голове съехавшую набок шляпу и опять залюбовалась подругой.