– Как ты думаешь, это кто-то из нас или посторонний?

Алиция недовольно переспросила:

– Как это из нас? Ты, что ли?

– С ума сошла! Почему именно я?

– Ох, откуда я знаю! Уверена только, что не я. Ну, и не ты, наверное. Лешек и Генрих отпадают, я все время видела их ноги. Кто же тогда? Зося? Павел? Эльжбета?

– Остаются еще Анита, Эва и Рой. Почему ты их обходишь?

Алиция немного помолчала, задумчиво почесывая локоть стеблем крапивы, потом сказала:

– Потому что я мыслю логично. С ними Эдика ничто не связывало. Вряд ли он узнал что-то компрометирующее о ком-то из Дании, ведь он никогда здесь не был. Логичнее предположить, что тот человек был из Польши. И вообще, катись отсюда к чертовой матери! Надоела! Убирайся отсюда вон!

Признаться, я была не столько обижена, сколько удивлена:

– Но почему вдруг? Прямо сейчас? И куда мне деваться?

– Что? – рассеянно переспросила Алиция. – Пошла вон, говорю! Не хватает еще, чтобы меня ужалили! – И она принялась энергично отмахиваться.

– Я думала, ты меня гонишь. Не поняла только, убираться мне из крапивных зарослей или вообще из Аллерода. Хоть бы паузы делала, когда меняешь собеседников!

– Что ты! Это я осе. С моими гостями я пока что так не обращаюсь…

– … хотя они, возможно, и заслуживают этого, судя по вчерашним событиям. Эдик был прав. Ты действительно пускаешь в дом неподходящих особ.

Наступившая темнота прервала нашу работу. До пня мы так и не добрались, и Алиция даже стала сомневаться, есть ли он там вообще.

Оторвав Зосю от кухонных занятий, мы вытащили ее на террасу для участия в совещании. Выслушав наши расспросы, она недовольно произнесла:

– Никак не пойму, о чем вы говорите. Почему между Эдиком и красными муравьями должно быть что-то общее, а я должна об этом знать? Ничего я не знаю. Павел!

Привлеченный к участию в совещании, Павел оказался гораздо полезнее. Он лишь на минуту задумался и тут же воскликнул, донельзя взволнованный:

– А, знаю! Точно! Это тот тип в красной рубашке. Дело тут не в муравьях, а в красном. Я ведь говорил тогда, помнишь?

– И в самом деле, говорил, – припомнила и Зося. – Павел видел Эдика…

– Что за тип? – нетерпеливо перебила ее Алиция. – Кто его знает?

На первый вопрос могла ей ответить я. Не только меня, оказывается, интересовали анкетные данные этого типа, но дело-то как раз в том, что его никто не знал.

– Я не знаю, – ответила Зося. – Павел!

– Я тоже не знаю. Да я ведь вам рассказывал! Недавно, месяца два назад, я видел Эдика в обществе чернявого парня в красной рубашке. Ведь говорил же?

– Может, ты и говорил, но я невнимательно слушала, – призналась Алиция.

– Кто же это был?

– Да ведь я сто раз говорил – не знаю! Похоже, они оба сильно перебрали, то есть того… ну, оба в дым. Стояли на улице и пытались поймать такси. Черный парень в красной рубашке, из этих… ну… южных народов. Они с Эдиком еще остановили угольный фургон и пытались в него забраться. Потом все-таки поймали такси. Я потому и запомнил их, что уж очень занятно было наблюдать за ними…

Павел спохватился, что сказал лишнее, виновато посмотрел на нас и осторожно спросил:

– Извините, если что не так, но, может быть, вы уже знаете, кто убил Эдика?

– А при чем здесь тот тип в красной рубашке? – недовольно скривилась Зося.

Я ответила сразу ей и Павлу:

– Пока мы этого не знаем. А вам ничего не приходит в голову?

– Что касается меня, то я вообще не желаю ничего общего иметь с такими делами, – нервно заявила Зося.