– А что? Если человек умеет пользоваться словарем… Тут особого ума не надо.

– Надо хотя бы не особый, – проворчала Зося вполголоса, а я невинно поинтересовалась:

– Разве у вас есть польско-датский словарь?

– У меня есть все словари, – снисходительно, как маленькой, бросил Бобусь. – У культурного человека должны быть все словари.

– Для этого надо быть культурным человеком, – опять проворчала Зося, а я с той же невинной миной продолжала:

– Боюсь, на этом столе не найдется кулинарных рецептов. Здесь в основном документы другого характера.

Бобусь, казалось, был немного озадачен. Накрывавшая на стол Алиция замерла в предвкушении развязки – уж она-то понимала, к чему я веду разговор.

– А при чем здесь кулинарные рецепты? – подозрительно спросил Бобусь.

– Ну как же! Ведь польско-датского словаря в природе не существует. Существует лишь идиотский разговорник для туристов, так в нем все больше фразы насчет еды. Он вряд ли вам пригодится.

Алиция издала какой-то странный кашель, напоминающий удовлетворенное воркование. Бобусь же, лишь на секунду сбитый с толку, тут же обрел прежнюю самоуверенность, пренебрежительно махнул рукой и отъехал в кресле от письменного стола. А мне бросил поучающе:

– Неужели не понятно – можно ведь воспользоваться англо-датским или немецко-датским словарем. Любому дураку понятно.

– Ну, разумеется! – радостно подхватила Алиция. – Для этого требуется лишь знать английский или немецкий. Прошу к столу, ужин готов.

Дело в том, что Бобусю так и не удалось овладеть толком ни одним иностранным языком. Даже на английском он не научился свободно говорить, несмотря на многолетнее проживание в Англии. А при всем том он всегда и всюду выдавал себя за полиглота.

Мы нащупали весьма продуктивную тему для светского разговора за ужином, и вечер мог пройти чудесно, но, к сожалению, всех нас четверых – Алицию, Зосю, Павла и меня – всецело поглотила другая задача, и на дискуссию решительно не осталось сил. Я имею в виду благородную миссию охраны Торстена. Все мы сочли своим святым долгом смотреть ему в рот, контролируя потребляемые продукты. Лично я следила за горчицей, последовательно отодвигая ее каждый раз в недоступную для него область стола. Алиция решительно вырвала у него из рук банку апельсинового джема и подсунула сыр, что-то сказав по-датски, от чего Торстен малость обалдел и бросил на Павла всполошенный взгляд. Потом, когда за джем принялась Белая Глиста, он попытался помешать ей, но Алиция опять сказала ему что-то по-датски, и Торстен сник окончательно. Ясно, слова не предназначались для Бобуся с Глистой, поэтому мы не могли спросить, что Алиция сказала Торстену, а это, естественно, доводило нас до белого каления.

Мы внимательно наблюдали за польскими гостями, ожидая, что вот-вот ухудшится их состояние здоровья, а оно все не ухудшалось. Бобусь с Глистой спокойно сидели за столом, обжирались в свое удовольствие и чувствовали себя распрекрасно. Бобусь, по своему обыкновению, всех поучал, а Белая Глиста ворковала, напропалую кокетничала с мужчинами и заискивала перед Алицией. После ужина, по-прежнему в отличном состоянии, они вышли прохладиться в садик. Ничего не понятно!

– Он, что же, не воспользовался предоставленной ему возможностью? – возмущалась я. – Теперь каждый день, что ли, придется уходить из дому?

– Таких и кураре не возьмет, – с горечью произнесла Зося.

Алиция вдруг вспомнила о необходимости сменить масло в машине.

– Завтра сменишь, – сказала я.

– Завтра не успею, с самого утра мне надо ехать в Виборг. С раннего утра. Придется сегодня, вот только не уверена, что в это время станции техобслуживания еще работают.