Лорен заглянула в заполненный людьми спортзал. Ей вдруг показалось, что она здесь единственная, чьи родители не пришли. Хотя она давно привыкла к такому, ее улыбка угасла.

Она еще раз оглянулась назад. Матери не было.

Дэвид сжал ее руку.

— Ну как, Трикси, мы готовы?

Лорен позабавило, что он обратился к ней по прозвищу, и она улыбнулась. Он знал, как сильно она нервничает. Она на мгновение прижалась к нему.

— Пошли, Гонщик.

К ним подошла миссис Хейнз.

— Лорен, у тебя есть ручка и листок бумаги?

— Да, мэм, — ответила она. Ее озадачило, почему этот простой вопрос вдруг обрел для нее значение.

— А вот у меня ручки нет, — сказал Дэвид, улыбаясь.

Миссис Хейнз дала ему ручку и пошла вперед, а они последовали за ней, влившись в поток людей. Как всегда, толпа расступилась перед ними. Они были старшеклассниками, да к тому же влюбленными, и большинство считало, что они, скорее всего, сохранят свои отношения. Десятки друзей махали им или встречали приветственными возгласами.

Они переходили от кабинки к кабинке, собирая литературу и беседуя с представителями университетов. Как всегда, Дэвид изо всех сил старался помочь Лорен. Он всем рассказывал о ее высоких оценках и звездных достижениях. Он не сомневался: ей обязательно предложат место на бюджетном отделении, причем не в одном учебном заведении, а в нескольких. В его мире все было просто, там легко верилось в удачу.

Дэвид остановился у стенда университетов Лиги плюща.

Когда Лорен взглянула на фотографии освященных веками кампусов, ей стало плохо от страха, и она взмолилась, чтобы Дэвид не принял решение поступать в Гарвард или Принстон. Ей никогда там не прижиться, даже если ее примут в круг. Ей не место в этих стенах, где учатся девочки, фамилии которых известны по названиям компаний, производящих продукты питания, и чьи родители верят в силу образования. Однако она все же улыбнулась своей самой милой улыбкой и взяла брошюры. Такая девочка, как она, должна всегда производить хорошее впечатление. В ее жизни нет места для ошибок.

Наконец они подошли к Святому Граалю.

За этим столом сидели представители Стэнфорда.

Лорен услышала окончание фразы, которую произнесла шедшая впереди миссис Хейнз:

— А это университетское крыло названо в честь твоего деда.

Лорен споткнулась. От нее потребовалась вся сила воли, чтобы сохранить гордую осанку и улыбку.

Дэвид наверняка поступит в Стэнфорд, где учились его родители, а еще и дед. В единственное на Западном побережье учебное заведение, которое по уровню соответствует университетам Лиги плюща. Отличных оценок для этого недостаточно. Высокие результаты по школьному оценочному тесту тоже не гарантируют поступление.

Нет, ей в Стэнфорд не попасть.

Дэвид крепче сжал ее руку. И улыбнулся ей. «Верь», — говорила его улыбка.

Ей очень хотелось верить.

— Это мой сын, Дэвид Райерсон-Хейнз, — тем временем говорила миссис Хейнз.

«Бумажная компания Райерсон-Хейнз».

Естественно, Лорен не произнесла это вслух. Это выглядело бы как проявление дурного тона, к тому же подобного уточнения не требовалось.