— Я знаю! — ответила она еле слышно, но по-прежнему шипя, будто разъярённое божество.

— Ты согласна на мои условия? — продолжил акрам. — Я помогаю тебе, а после, когда все разрешится, ты возвращаешься со мной в Роккар.

Тахира молчала, не в силах произнести ни слова. Она не верила тому, что слышит из уст мужа, но хотела верить. К тому же, поняла она, отряд акрама, действительно, принесет больше толку, чем одна она.

— Ну, так что? — не выдержал принц.

— Поклянись! — зашептала она горячо.

— Моей любовью к тебе? — уточнил он и Тахира застыла, а нож медленно выскользнул из ее рук и упал прямо на землю.

— Что ты сказал? — уточнила девушка.

— Я сказал, что люблю тебя и не вижу смысла в дальнейшем существовании без тебя! — сказал он горячо и достаточно громко, чтобы быть услышанным своей женой и даже караульным, который, зачем-то выхватив меч, ринулся через лагерь, на ходу прихватив из костра факел.

Но когда он оказался рядом со своими принцем, то увидел, что акрам сидит на шкуре, а в пальцах у него клинок. Длинный, в две ладони длиной и очень острый. акрам держит нож в руке, а вторую отнимает от горла.

«Кровь!» — увидел воин и закричал на весь лагерь, переполошив людей принца.

«Кровь!» — как-то обреченно подумал акрам и криво усмехнулся, понимая, что совсем не чувствует боли.

А должен.

Глава 17

Серой массой текло воинство Давлата по пустыне. Тысячи воинов, старых и молодых, умелых и не очень, вооруженных хорошо и чем попало, но они двигались вперед, глядя на сереющее небо и солнце, что вот-вот должно было подняться над песками, возвещая новый жаркий день. Еще более жаркий от того, что вскоре должно было произойти.

Мудрец остановил змея на некотором расстоянии, расположившись на самом высоком из барханов, откуда открывался вид на простиравшееся вдали золото песков и зеленый клочок оазиса, где его войско поджидал неприятель.

Громогласный рев горна нарушил тишину — это дозорные Шаккара заметили врага и теперь спешили оповестить о его приближении, а скоро в лагере началась суматоха. Люди просыпались, готовили оружие, выстраивались в шеренги, готовясь встретить врага при оружии.

Давлат только улыбался, глядя, как его войско продолжает шагать вперед подобно диковинной реке, имевшей силу смести все на своем пути.

— Вот мы и встретились, Шаккар, сын Вазира! — проговорил он, обращаясь к незримому собеседнику. Где-то там, в лагере, принц варваров уже оседлал своего скакуна и выкрикивал приказы, наблюдая за построением своего войска. Его махарибы спешили исполнить приказания предводителя и скоро воинство Хайрата было готово к встрече с неприятелем.

Шаккар смотрел на жуткую массу людей, двигавшейся на его укрепление и внутри молодого мужчины рождалось дурное предчувствие.

— Ловчего ко мне, срочно! — крикнул он, а когда спустя несколько мгновений перед ним предстал ловчий, Шаккар спокойным голосом велел ему написать послание.

— Говорите, мой принц! — поклонился мужчина.

Шаккар бросил взгляд на войско врага и начал диктовать. Ловчий нацарапал слова на ленте пергамента и посмотрел на своего принца.

— Отправляй! — приказал Шаккар.

— Правильно ли ты сделал, мой муж? — спросила у него Сарнай, застыв в седле.

— Мои глаза меня не обманывают, — ответил принц и махнул рукой, велев ловчему отправить птицу в Χайрат, что тот и поспешил сделать. Уже через некоторое время над лагерем взмыл ястреб. Поднялся высоко в небо и полетел в направлении дома, часто взмахивая крыльями, радуясь возможности выбраться из заточения клетки и этому мигу свободы.