|
Иногда чистая, идущая от сердца любовь принимает довольно странную форму, подобную той, что воспевается в балладах и не умирает в веках. Рейн осознал - Людвига выбрала не его, не сумев устоять перед необузданной силой захватившей ее любви. Так имел ли он право в чем-то обвинять беззащитную девушку, весьма недолго дарившую ему свою благосклонность - только до тех пор, пока она не повстречала настоящего возлюбленного, ниспосланного ей судьбой? Нет, Рейн не винил ее ни в чем, старательно оберегая хрупкое счастье двух самых дорогих для него людей. То же, что произошло дальше, навсегда запечатлелось в душе отвергнутого влюбленного, наполняя ее непроходящим ужасом и отчаянием…
Стоял теплый осенний вечер, представлявший собой одно из последних мгновений тишины и сонного забытья, предшествовавших наступлению дождливой и слякотной зимы. Огонь мирно бился в зеве мраморного камина, лениво пожирая золотистые липовые дрова, при сгорании испускающие тонкий медовый аромат. Аромат уходящей любви… Длинные пальцы Рейна бережно ласкали изящный гриф черной испанской гитары, извлекая из ее струн нежные, похожие на всхлипы звуки, идеально гармонирующие со светлой грустью, царившей в его душе. Скупой на откровения и неохотно идущий на сближение с кем-либо, он привык изливать свои эмоции в стихах и песнях, получив уважительное прозвище «Певец любви и правды». Поставив на каминную решетку обутую в высокий сапог ногу, Рейн положил на свое колено изогнутый бок гитары, разительно напоминающий волшебную линию стройного бедра его возлюбленной. О да, на этих коленях она тоже когда-то лежала, но это длилось так недолго… Никогда уже впредь не вкусит он сладости ее алых губ, не приникнет поцелуями к ее распущенным светлым кудрям, струящимся небрежной волной и отливающим чистейшим серебром. Нынче Людвига принадлежит другому… Нет, он не роптал. Он стойко перенес потерю любви, пообещав самому себе: «Я ни за что не опущусь до зависти, ненависти или мести!» Он навсегда останется их другом - оберегающим и хранящим то, что ему не досталось. Ангелом, оберегающим их любовь… Он не захотел покарать и убить брата Белу, укравшего у него сердце любимой девушки. Он не захотел причинять боль самой Людвиге, а значит, Рейн любил ее намного сильнее… Плакали сгорающие в огне дрова, источая капли душистой янтарной смолы. Заунывно плакала гитара, рождая мелодию несостоявшейся любви, плакала душа поэта, изливаясь в проникновенных строках, передающих всю красоту и возвышенность его добровольной жертвы. Следы цепочкой на снегу… И вот уже, не чуя лап, Я от судьбы своей бегу, Себе признаться не могу: Что ранен я, что нынче слаб. А за спиной все громче вой, И злобно щелкают клыки, Беги, вожак, не то с тобой Легко расправится другой, И помни - все вокруг враги. Свой главный бой я проиграл, И проигрыш тот невосполним, Я кровью землю замарал, Но слез из глаз не выжимал, А что она?.. Она - с другим… Мы все обмануты не раз, Кто обмануться сам мечтал, Наивной парой нежных фраз, Случайной сменой лунных фаз Беспечно стерт любви накал. О, женщины, вам имя - ложь! Как хрупок вашей страсти лед, Разлука - шерсть мне не ерошь, И так сжимает сердце дрожь, Боль из души веревки вьет… А помнишь, прошлою весной, Ты в вечной верности клялась… На хвойном ложе под сосной Любовный мне дарила вой… Другому - нынче отдалась. |
