О, женщины, вам имя - ложь!

    Как хрупок вашей страсти лед,

    Разлука - шерсть мне не ерошь,

    И так сжимает сердце дрожь,

    Боль из души веревки вьет…

    А помнишь, прошлою весной,

    Ты в вечной верности клялась…

    На хвойном ложе под сосной

    Любовный мне дарила вой…

    Другому - нынче отдалась.

    А он - способен так любить?

    До слепоты, до глухоты…

    Кого в разрыве нам винить?

    Поддался я… не смог убить

    Того, кого так любишь ты…

    И вот бегу, не чуя лап…

    Теряю жизнь, теряю кровь,

    Силен ли тот, кто духом слаб,

    Кто предан, будто жалкий раб?

    Но в ком еще жива любовь…

    А кровь из этих страшных ран

    Цветком душистым по весне

    Вдруг прорастет, презрев обман,

    И вновь, неся любви дурман,

    К тебе придет. Но лишь - во сне…

    Внезапно дверь комнаты широко распахнулась. От неожиданности Рейн уронил гитару, чуть не угодившую в огонь. С протяжным стоном лопнула разорвавшаяся струна. На пороге стоял Бела Фаркаш…

    -  Они нас выследили! - надрывно закричал он, напугав Рейна своими панически расширенными зрачками, огромными, словно два озера страха и горя. - Логан все знает!

    Рейн вскочил, хватаясь за клинок, лежащий на полу подле его стула.

    -  Что с Людвигой?

    -  Она в порядке! - Бела пошатывающейся походкой подошел к столу, взял графин с вином и начал жадно пить прямо из горлышка, не ощущая ни крепости, ни вкуса изысканного напитка. - Пока в порядке. Но ищейки Логана взяли наш след и уже не отступятся…

    Рейн задумчиво теребил свой гладковыбритый подбородок…

    -  Брат, - в голосе Белы проскользнула нотка надежды, - может, ты поговоришь с Логаном и все ему объяснишь? Он тебя уважает, и если к кому-то и прислушается, то лишь к тебе…

    -  Бесполезно, - негодующе мотнул волосами Рейн. - Глава чалада Падших ненавидит вас - Чистых. Ведь это ваша кровь сделала нас уродами и мутантами, навсегда вычеркнув из мира нормальных людей! Логан намеренно видит в жизни только черный и белый цвета, он и знать не хочет о существовании чего-то другого, не укладывающегося в его принципы. Если он и совершает какие-то милосердные поступки, то делает это по-своему. Он даже добро - причиняет, а справедливость - наносит…

    Бела обреченно поник головой:

    -  Тогда мы попали в западню. Людвига ждет ребенка…

    -  Ребенка? - гневно закричал не поверивший своим ушам Рейн. - Ребенка?! Да как ты посмел подвергнуть ее такой страшной опасности? - Он смотрел на брата с презрением. - Как мог ты обойтись с ней столь неосмотрительно и эгоистично? Ты… - Он хотел добавить «похотливое животное», но сдержался, здраво рассудив, что оскорбления ничего уже не исправят.

    Фаркаш виновато отвернулся:

    -  Мы встречались слишком редко, - сбивчиво лепетал он, пытаясь оправдаться, - а потому напрочь забыли об осторожности…

    Рейн одарил старшего брата повторным, еще более уничижительным взглядом.