НОТА ПРАВИТЕЛЬСТВА СССР, ВРУЧЕННАЯ ПОЛЬСКОМУ ПОСЛУ В МИНСКЕ ЛЕШЕКУ ШЕРЕПКА 15 июля 2011 года через представителя правительства Республики Беларусь.

Господин посол,

Советское правительство доводит до Вас и Вашего правительства нижеследующее.

В ходе польско-германской войны, начавшейся 1 сентября 1939 года в нашей реальности, уже через 10 дней военных операций Польша потеряла все промышленные районы и культурные центры, и Варшава, как столица Польши, уже больше не существовала. Польское правительство распалось и не проявляло признаков жизни. Это означало, что польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым они прекратили действие договора, заключенного между СССР и Польшей, предоставленной самой себе и оставленной без руководства, Польша стала удобным полигоном для испытания всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство более не могло нейтрально относиться к этим фактам.

Советское правительство также не могло безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.

Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Что и было выполнено.

В результате этого в лагере польских интернированных военнослужащих под Катынью по состоянию на 30 июня 1941 года содержится 11 246 бывших офицеров польской армии.

В настоящее время СССР ведет кровопролитную войну с немецко-фашистскими захватчиками, на ведение которой уходят все возможные ресурсы нашей страны, и содержать такое количество иждивенцев нам затруднительно. Поэтому правительство СССР решило передать этих людей Вашей стране, так как эти иждивенцы являются Вашими соотечественниками, пусть и из другой реальности. По окончании войны мы предоставим им возможность вернуться на родину. В настоящее время мы не имеем возможности отправить их туда, так как там они будут расстреляны немецкими фашистами или помещены в концлагерь.

Проявляя добрую волю и руководствуясь самыми гуманистическими соображениями, мы готовы передать Вам всех иждивенцев без исключения, несмотря на то что среди них имеется значительное количество людей, запятнавших себя преступлениями против граждан СССР.

Для передачи иждивенцев польским властям мы готовы принять любое разумное количество представителей польского государства.

Мы требуем от Вашего правительства оплатить расходы на содержание и питание указанных выше иждивенцев. По состоянию на 23 часа 59 минут 30 июня 1941 года они составили 29 341 138 долларов 27 центов США Вашей реальности.

В других лагерях у нас содержится еще 30 232 польских интернированных военнослужащих по состоянию на 30 июня 1941 года. После передачи иждивенцев из катынского лагеря мы готовы передать Польской республике и их в полном составе на сходных условиях. По состоянию на 23 часа 59 минут 30 июня 1941 года оплата за их содержание составляет 79 399 299 долларов 99 центов США Вашей реальности. В случае отказа мы будем вынуждены отправить иждивенцев на работу в Сибирь.

Примите, господин посол, уверения в совершенном к Вам почтении.

— Хм, жестко работают. Но это палка о двух концах, — покачал головой премьер.

Москва.

Дача Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.

1941 год. 24 июля. 13 часов 35 минут.

Четверо мужчин, сидевших за круглым столом, молча рассматривали друг друга. Вернее, трое — одного. Премьер-министр Российской Федерации сидел прямо, показывая армейскую осанку, положил локти на стол, придерживая правой рукой черную кожаную папку.