— Да мы уже третий лагерь освобождаем. Всегда одно и то же, видите, все наши к тому строению отошли, охраняют? Там архив. При первом освобождении несколько пленных под видом разгрома пытались поджечь архив, чтобы скрыть свои делишки, но мы тогда успели среагировать и потушить… Стрелять пришлось. Дальше понятно, в личных делах все написано, дальше опрос и в действующую часть. Уже отработано все.

Бойцы вслед за сержантом потянулись к воротам. Где уже поставили столы и лавки, за которыми сидели бойцы и записывали подходивших по очереди пленных, позади них стояли две походные кухни и дымили трубами. Хотя теперь уже бывших пленных интересовали не кухни, есть, конечно, хотелось, а водовоз, что разворачивался сейчас у ворот. Жажда мучила сильнее голода. Видимо, сержант не соврал, говоря, что освобождают они не первый лагерь, все было хорошо организовано, и освободители знали, что нужно бывшим пленным. Старшина же, остановившись у колючей проволоки заграждения и оперевшись рукой о столб, смотрел на стрелковую змею, идущую к городу.

— Вернулись, вернулись же, — бормотал он, и по его щекам текли скупые мужские слезы.

— Товарищ командир, там наши в городе, — разбудил лежавшего на старом матрасе мужчину в командирских галифе мальчишеский шепот. Рядом с раненым висели ремень с кобурой и капитанский френч.

— Что?.. Погоди, Михайло, какие наши? — со стоном подтянув к себе костыль, стараясь не тревожить перебинтованную ногу, поинтересовался мужчина.

— Ну наши, советские. Сам видел. Там стрельба была, я побежал посмотреть. Там на выезде немцы убитые лежат и трое наших их в кювет носят. Там командир был, с тремя треугольниками в петлицах.

— Старший сержант, — задумчиво протянул раненый. — Вооружены?

— Да. А у командира даже автомат. И танки видел, но они мимо проехали, в сторону реки. Может рассказать про вас, товарищ командир?

— Подожди пока. Лютнев с бойцом пытались пробиться, и где они? Убили их. Жалко, совсем молодой лейтенант был… Ты вот что, понаблюдай, что они делают, чем занимаются.

— Хорошо, товарищ командир, я тогда Яшку позову, он тоже пионер, поможет.

— Надежный?

— Да, это он вам лекарства доставал, у него мама в аптеке работает.

— Вечером доложишь, а пока ступай, — велел раненый и устало откинулся на подушку.

— Проезжай! — махнул флажком боец-регулировщик, тормозя двух мотоциклистов.

Обдав бойца дизельным выхлопом, мимо прополз порожний грузовик, повернув на продовольственные склады.

Устало разогнув спину, он осмотрелся. Чуть в стороне находился блокпост, как их прозвали командиры, новое веяние из штаба. Там, повернув пулеметы в сторону города, в охранении стояло отделение бойцов. Город группа не брала, просто не было сил для этого, но обеспечить охрану, чтобы немцы не совались, вполне была способна.

— Товарищ военный? — кто-то окликнул бойца детским голосом.

Закрутив головой, красноармеец рассмотрел под кустами двух мальчишек в пионерских галстуках.

— Что вам? — улыбнулся он.

Переглянувшись, мальчишки встали и подошли ближе.

— Вы советские бойцы? Красная Армия?

— Ну да, — утвердительно кивнул боец и, наклонив голову, снял каску, чтобы показать пилотку с красной звездой. К нему с подобными вопросами обращались не в первый раз, так что он знал, что и как отвечать.

— Нас товарищ капитан послал, он раненый у Мишки на чердаке лежит, давно уже, — сказал кучерявый паренек цыганистого вида.

— Капитан? — нахмурился парень, с подобными новостями жители тоже подходили, всякое за эти два дня бывало.