Таким образом, оставалось всего два варианта.

Первый – квартира на Капитолийском холме, но вряд ли, вряд ли: там всегда ходят толпы народу, а сегодня вообще суббота, везде вечеринки, повсюду будут сексуально озабоченные секретари, красивые женщины и пьяные конгрессмены.

Полностью исключить эту возможность было нельзя. Квартирка располагалась на отшибе и имела отдельный вход, но…

– Куда едем, мистер? – снова спросил таксист.

Последняя явка находилась на четвертом, самом нижнем этаже парковки под Кеннеди-центром. Это было пустынное место, непрослушиваемое, с тремя или четырьмя непросматриваемыми подходами. Оно предназначалось для важных посетителей, чтобы им не приходилось сталкиваться с простыми смертными. Пол знал, что шесть лет назад, когда строили метро, был даже план провести туда туннель от станции Фогги-Боттом.

Чарди взглянул на часы. Была почти полночь.

– В Кеннеди-центр, – сказал он.

– Вы, наверное, ошиблись, мистер, – сказал таксист. – Уже темно. Все представления закончились. Там уже все закрыто.

– Думаю, я все равно туда поеду, если вы не против, – сказал Чарди.

Рукоять пистолета сквозь пиджак холодила кожу. Его собственное представление еще только начиналось.

Директория оказалась недлинной. Коды зеленой пеленой мелькали у Майлза перед глазами. Внезапно мелькание прекратилось.

«No Mo», – сообщила машина, «ничего больше».

Все.

Ланахан с беспокойством прокрутил вверх список, который уже просмотрел. Полная бессмыслица, случайные группы знаков.

АБР………2395873

ТЫВ………3478230

Коды, всюду коды, буквы и цифры, что-то около пятидесяти в общей сложности. Можно было бы вызвать каждый и посмотреть, что там внутри, но на это уйдут часы.

Один из них что-то значил.

Дважды мимо проходили ответственные за безопасность и посматривали на него.

Майлз вглядывался в буквы. Они казались полной бессмыслицей. Он лихорадочно соображал.

Он попытался разбить слово «башмак» на трехбуквенные комбинации – пробовал и «баш», и «мак», и «бшм», и даже «бшк».

Ничего не подходило.

Он беспомощно смотрел на буквы.

«Давай думай, – подгонял он себя. – Френчи Шорт хотел, чтобы это нашли, чтобы это нашел Пол».

Майлз попытался сообразить, каким образом Френчи мог зашифровать название.

Тот отправлялся на задание, в котором ему предстояло предать своего самого старого друга, своего брата по сотне горячих точек. По каким-то причинам он считал, что должен это сделать; предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться. Френчи старел, боялся потерять работу, боялся остаться на обочине в пятьдесят лет, не имея на руках ни востребованной профессии, ни послужного списка, ничего. И поэтому он решился продать Чарди. Но отвращение и вина, должно быть, все же грызли его. Поэтому он решает подстраховаться. По крайней мере, Пол этого заслуживает. Он передает Чарди ключевую фразу, которая должна привести его сюда, в это кресло, в поисках этой директории.

Странный поступок, да? Или нет?

Чарди сказал лишь: «Так поступил бы каждый опытный агент».

Что он под этим подразумевал?

И тут Ланахан понял что: знание, что он оставил дома сообщение для Пола, в случае провала очень помогло бы. Полу? Да нет. Френчи. Оно помогло бы ему умереть спокойно.

Теперь Ланахан понимал ход мыслей Френчи. Это был способ встретить пулю в некотором подобии душевного спокойствия.

Он хочет, чтобы ты нашел ее! Он хочет, чтобы ты нашел ее!

Его глаза вглядывались в буквы.