— Я до сих пор не знаю, папа, хочу ли этого. — Я пыталась подобрать нужные слова, чтобы выразить свои чувства, но поняла, что это бесполезно. Таких слов не существует. На глаза навернулись слезы. — Ты никогда не приходил ко мне, даже не пытался этого сделать, просто бросил нас и сбежал. И сейчас я не могу в одночасье изменить свое мнение о тебе, которое складывалось годами.

— А я и не требую этого, Линдси, — сдавленно проронил он. — Я стал старым и слабым, сознаю, что сделал в жизни массу ошибок. И сейчас я просто пытаюсь исправить хотя бы некоторые из них, вот и все.

Я смотрела на него и покачивала головой то ли от недоверия, то ли от умиления.

— Есть вещи, которые уже невозможно исправить. Ты слышал, что случилось с Мерсером?

— Конечно, — выдохнул отец.

Я ждала, что он скажет что-нибудь важное, но он лишь пожал плечами.

— Я видел тебя по телевизору, ты была великолепна, Линдси.

— Папа, пожалуйста, не надо, — взмолилась я, не переставая размышлять о смерти шефа и о расследовании предыдущих убийств. У меня столько проблем, а тут еще и отец ко всему прочему... — Ситуация складывается таким образом, что я не уверена, справлюсь ли с этим делом.

— Я тоже не знаю, — откровенно признался он и пожал мне руку. — Но уверен, мы можем попробовать вместе, как ты думаешь?

— Итак, лейтенант, когда вы впервые обнаружили этот символ и почему приписали его белым расистам?

В моей голове все еще стоял шум от прошлого вечера и продолжительного разговора с отцом. Я не выспалась, и сейчас мне меньше всего хотелось отвечать на идиотские вопросы агентов ФБР.

— На это меня навела ваша контора, — уклончиво ответила я. — Точнее, ваш филиал в Куантико.

Конечно, это было не совсем так, но я не желала вдаваться в подробности и объяснять Моррису всю подноготную этого дела. Тем более что Стью Керквуд просто подтвердил информацию, которую я получила от Синди.

— Если вы знали обо всем, — допытывался Рудди, — то, следовательно, можете сейчас сказать, сколько подобных расистских групп вы проверили?

Я многозначительно посмотрела на него, словно намекая, что продолжение беседы возможно только за пределами этого кабинета.

— Вы же видели все файлы, которые я вам предоставила, не так ли? — ехидно спросила я. — Из этого можно заключить, что мы проверили две или три группы.

— А у меня сложилось впечатление, что вы ознакомились только с одной, — произнес он и вперился в меня немигающим взглядом.

— Послушайте, — не выдержала я, — у нас нет никаких сведений о расистах, действующих в нашем штате. Более того, мы просто не знаем, какие именно группы здесь действуют и когда они возникли. Метод расследования этих убийств полностью соответствует тому, что я привыкла делать ранее. Ничего нового для меня здесь нет. Сейчас я могу утверждать только то, что мы имеем дело с серийным убийцей, и готова признать, что расследование зашло в тупик.

— Если судить по этим четырем убийствам, — заметил Рудди, — то вы пришли к выводу, что все они так или иначе связаны с каким-то одним мотивом, не так ли?

— Да, — кивнула я, всем своим видом показывая, что мне нравится его тон. — Это мне подсказывает семилетний опыт работы в отделе по расследованию убийств.

— Агент Рудди! — неожиданно вмешался Сэм Райан.