|
Я пролетел мимо и начал снижаться до необходимого уровня. Кэт подняла голову и недоумевающе посмотрела на него. -- Извини, -- сказал он. -- Дело в том, что обычная процедура приземления к буровой вышке такова: сначала надо пролететь миль пять за нее, потом спуститься до двухсот футов и взять обратный курс. Предпочтительно, чтобы при этом ветер дул сзади. Вышка в это время подает сигналы локаторам. На расстоянии в одну милю изображение с экрана локатора исчезает. После этого можно уже полагаться на прямую видимость. Все было нормально, никаких проблем -- ни единой! Я все еще шел обратным курсом, уже выравнивая вертолет для посадки, как вдруг мы с ходу врезались в густой морской туман. Калвер затрепетал, тело его напряглось. Кэт крепко обняла его. -- Это случилось неожиданно, но причин для тревоги не было. Я развернул машину и направился назад, спустившись еще ниже, чтобы держать в поле зрения море. Мне следовало бы подняться над кромкой тумана, но я был уверен, что мы находимся где-то рядом с вышкой и вот-вот выйдем из тумана. Но, видишь ли, направление тумана переменилось, и он двигался в ту же сторону, что и мы, -- вот почему он возник перед нами так внезапно. И в результате я безо всякого предупреждения остался вообще без всего, на что можно было бы положиться. Короче -- я промахнулся. Конечно, я должен был включить пилотажные приборы, но я был твердо уверен, что интуиция меня не подведет и мы выберемся из тумана. Все, что я мог предпринять, -- это поддерживать постоянную высоту. Управление Гражданской авиации на подобные случаи имеет даже специальный термин -- "дезориентация пилота", то есть когда летчик испытывает непреодолимую тягу больше верить своим ощущениям, чем показаниям приборов. Говорят, это явление распространено даже среди самых опытных экипажей. В общем, выходит, что моя глупость стоила этим людям жизни. -- Стив, ты не должен винить себя. -- Она дернула его за воротничок, словно пытаясь вбить в него здравый смысл. -- Нет, должен, и я виню, -- ответил он спокойно. -- Каждый летчик, потерявший свою машину и убивший своих пассажиров, а сам уцелевший, испытывает то же самое. Даже если никто не тычет в него пальцем. Это нечто такое, от чего никуда не спрячешься. Кэт поняла, что спорить с ним сейчас бессмысленно. -- Расскажи мне, что же случилось дальше, -- сказала она, и на этот раз Калвер продолжил свой рассказ без колебаний. -- Мы врезались в море и отскочили от него. Ударились еще раз, и пол распоролся. Видимо, при этом был поврежден также и один из плавучих резервуаров, потому что, когда мы ударились в следующий раз, вертолет сделал что-то вроде сальто-мортале и пошел ко дну. Я оказался за бортом, легкие были полны ледяной воды. Не спрашивай меня, как я выбрался из вертолета, -- я просто не помню. Может быть, через спасательный люк, а может быть, выплыл через пропоротый пол. |
