|
-- Я пока просто оберну его вокруг ноги, а сверху снова натяну носок, чтобы держалась повязка. Надо бы найти что-нибудь такое, чтобы промыть рану. И еще нам нужен антисептик. -- Слава Богу, что Клер постоянно давала нам лекарства от болезней, которые они разносят. При этих словах по лицу Кэт пробежала тень: она вспомнила о страшной смерти доктора Клер. -- И ухо у тебя прокушено, Стив, -- сказала она Калверу, складывая платок, чтобы сделать некоторое подобие бинта. -- И еще на виске ужасная рана. Это все надо осмотреть. Калвер потрогал раны, закрыл глаза, но тут же быстро открыл их: его мысли вдруг приобрели необыкновенную ясность. Он изумленно смотрел на окружавший их густой туман, и Кэт почувствовала, что ему страшно. Решив, что это реакция на события минувшей ночи, она быстро положила ему руку на плечо. -- Ты сделал все, что мог, для каждого из них, Стив. Пусть это тебя не мучит. В конце концов, ты не в состоянии отвечать за жизни каждого из нас. -- Знаю! -- резко ответил он и отодвинулся. Но Кэт не обиделась, а просто передвинулась вместе с ним. -- В чем дело, Стив? По-моему, ты что-то утаиваешь от меня. Клер мне говорила о чем-то таком... Там, в убежище, когда ты болел. Ты тогда все время бредил, болтал, звал кого-то... Клер считала, что ты зовешь какую-то женщину или девушку, словом, кого-то, кто значил для тебя очень много. Она, кажется, утонула? Ты никогда не говорил мне об этом, Стив, никогда, за все время, что мы находились в убежище. Может, расскажешь сейчас? Кэт с удивлением увидела на лице Калвера улыбку, правда, горькую. -- Клер просто не поняла. Я звал не кого-то, близкого мне, и не девушку. Я звал машину. Кэт в замешательстве уставилась на Калвера. -- Да, я звал этот проклятый вертолет. Не человека, не жену и не любовницу, а С-61, вертолет модели Сикорского. -- Короткий смешок Калвера подчеркнул всю его горечь. -- Я разбил эту проклятую штуку из-за своей собственной идиотской безалаберности. Кэт успокоилась. Хотя никак не могла понять, почему это воспоминание до сих пор преследует его. Будто читая ее мысли, Калвер добавил: -- Я грохнулся с ним прямо в море, и восемнадцать человек пошли на дно вместе с машиной. Теперь ей все стало понятно: его замкнутость, равнодушие к окружающему, решения, которые ему приходилось принимать... И вместе с тем -- безрассудная отвага при спасении других, рискованные поступки. По каким-то причинам он винил себя в гибели этих восемнадцати человек и, сумев уцелеть, теперь с пренебрежением и безразличием относился к собственной жизни. Нет, он не хотел умереть -- уж в этом-то она была уверена. Но и жить-то хотел не больше. Так что, похоже, гнала его вперед одна цель -- помочь выжить другим, начиная с первых же минут, с Алекса Дили. |
