— Возможно, — кивнул капрал, охотно принимавший на веру все, что говорил Николь.

— И не подумайте, господин Франсуа, — продолжал старший сержант, — что один я такого мнения о джеридских финиках. Не говорю уже о тех, что произрастают в оазисе Таузар, — их все считают бесподобными. Спросите капитана Ардигана и лейтенанта Вийета, уж они-то понимают толк… Да спросите хоть Наддая и Козырного Туза!..

— Как! — удивленно спросил господин Франсуа. — Ваша лошадь и собака?

— Они их просто обожают. За три километра до оазиса оба уже учуяли аромат. То-то завтра полакомятся!

— Ну что ж, — добродушно согласился господин Франсуа, — с вашего позволения мы с капралом тоже воздадим должное достойнейшим плодам Джерида.

Надо сказать, старший сержант ничуть не преувеличивал. Окрестности Таузара издавна славятся своими финиками. Более двухсот тысяч финиковых пальм в оазисе дают ежегодно восемь тысяч тонн отборных плодов, что составляет главное богатство края. Многочисленные караваны, выгрузив в Таузаре шерсть, камедь, зерно, увозят тысячи мешков этих ценных фруктов.

Понятно, что проект создания внутреннего моря взволновал жителей оазиса: они считали, что из-за повышения влажности, которое повлечет затопление шоттов, благословенные фрукты утратят свои превосходные качества. Ведь именно благодаря сухости воздуха джеридские финики занимают первое место в мире. Следует также учесть, что они составляют основную пищу местных племен и в сушеном виде могут храниться бесконечно долго. Если же изменится климат, то джеридские финики будут не лучше тех, что выращивают на берегах Средиземного моря.

Были ли опасения оправданны? Мнения на этот счет разделились. Однако аборигены южного Алжира и южного Туниса протестовали против создания Сахарского моря, предвидя непоправимый ущерб, который нанесет им осуществление проекта капитана Рудера.

Примерно в то же время здесь начали приниматься меры для защиты оазиса от наступления песков. Было создано легкое ведомство, довольно широко развернувшее работу но посадке сосен и эвкалиптов — примерно так же укрепляют песчаные берега во французских ландах. Однако подобные защитные работы должны вестись непрерывно, иначе пески, легко преодолевая зеленую преграду, продолжат свою разрушительную деятельность.

Наши путешественники находились в самом сердце тунисской солончаковой равнины, основные города которой — Гафса, Тамагза, Дегаш, Шебика и Таузар. Следует упомянуть также обширные оазисы Нефта, Удиан и Эль-Хамма. Именно здесь экспедиции предстояло выяснить, на какой стадии замерли работы, начатые Франко-зарубежной компанией и прекращенные из-за непреодолимых финансовых трудностей.

Таузар насчитывает около десяти тысяч жителей. Здесь возделывается около тысячи гектаров земель. Основное ремесло — ткачество; в городе производятся бурнусы, покрывала, ковры. Как уже говорилось, сюда стекается множество караванов за великолепными плодами финиковых пальм, которые вывозятся тоннами. Как ни удивительно, в этом отдаленном уголке Джерида в большой чести просвещение — около шестисот детей посещают восемнадцать школ и одиннадцать завиетов. Надо еще упомянуть, что в оазисе много религиозных сект.

Но ни лесá оазиса, ни другие его красоты не возбуждали любопытства господина де Шалле. Нечего и говорить, что все его внимание было приковано к каналу, пролегавшему в нескольких километрах от Таузара, — здесь он сворачивал к Нефте. Зато капитан Ардиган и лейтенант Вийет видели город впервые. День, проведенный ими в Таузаре, удовлетворил бы самых любознательных туристов. Французы в жизни не видели ничего очаровательнее маленьких площадей, узких улочек, домиков из разноцветного кирпича, образующего причудливые узоры, — право, именно это должно бы привлекать внимание художников, а не следы римской цивилизации, которых, кстати, в Таузаре немного.