Инженер обратил внимание обоих офицеров на наличие в глубине шотта красноватого кварцевого песка, смешанного с сульфатом и карбонатом. Из-за этого поверхность была покрыта настоящей соленой коркой. К тому же плиоценовая порода, в которой располагаются шотты и себхи, изобилует гипсом и солью.

Отрадным было то, что в это время года Эль-Гарса еще не пересохла. Так что, удалившись немного от дюн, можно было найти котловины, наполненные стоячей водой, пригодной для водопоя лошадей.

Время от времени капитану Ардигану казалось, что вдалеке, то в одном, то в другом месте, появлялись отряды арабских всадников. Но при приближении к ним арабы тотчас исчезали. Вместо них путешественники видели стаи голубых и розовых фламинго, оперение которых походило на цвета униформы.

Козырный Туз на большой скорости преследовал птиц, заставляя их взлетать ввысь. Следуя по окраине Эль-Гарсы, отряд легко находил места для лагеря. В центре шотта это было бы сделать намного труднее. Вот почему этот шотт в будущем мог избежать затопления, в то время как отдельные части Мельгира будут возвышаться над водой после вторжения моря.

Путь отряда пролегал от одного оазиса к другому. Они более-менее населены, и вскоре им предстояло стать гаванью или бухтой нового моря. На берберском наречии эти оазисы назывались «туаль». Почва в них необыкновенно плодородна. Растительность здесь цвела пышным цветом. В пастбищах не было недостатка, и Наддай с друзьями не могли пожаловаться на нехватку кормов.

Но как только кончились оазисы, началась привычная сушь. Луга вдруг сменились каменистым и песчаным грунтом. Однако попадались места, где можно было легко проследить подобную смену.

Самое суровое испытание в пустыне для людей и лошадей — изнуряющая жара, когда ни одно облачко не набегает на солнце. Но для алжирских офицеров и спаги этот климат был привычен. А господин де Шалле, благодаря своему бронзовому загару, вполне мог сойти за африканца. Так что путешественники спокойно переносили эту часть неудобств на пути вдоль берегов будущего моря.

Наибольшую опасность для тех, кто проходил через эти места, представляли так называемые ямы шотта, где зыбучая почва подобна болоту. Но, к счастью, на маршруте экспедиции таких препятствий было немного.

— Это самая серьезная опасность, — повторял инженер. — Многочисленные доказательства тому мы получили во время строительства канала через тунисские себхи.

— В самом деле, — подтвердил капитан Ардиган. — И кто-кто, а господин Рудер при выравнивании Эль-Гарсы и Мельгира это быстро понял. Не он ли рассказывал, что погружался иногда в соленый песок по колено?

— Он говорил сущую правду, — добавил господин де Шалле. — Эти низины буквально напичканы дырами, которые арабы прозвали «глазами моря». Даже зонды не могут прощупать их до дна. И только несчастные случаи заставляли быть начеку. Во время экспедиции господина Рудера один из всадников вместе с лошадью провалился в подобную яму, и никто не смог помочь им, несмотря на все усилия.

— Значит, нам надо быть бдительными, — подытожил капитан Ардиган. — Мои люди предупреждены, что надо держаться подальше от дюн, по крайней мере до тех пор, пока не определено состояние почвы… Меня больше беспокоит Козырный Туз, который носится где попало. Как бы он внезапно не исчез. Николь не сможет ему помочь.

Если несчастье случится с его собакой, — заявил лейтенант Вийет, — то для него это будет сильным ударом.

— А если еще и Наддай погибнет, — продолжил капитан, — то, я уверен, он умрет от горя.

— Какая необычная дружба связывает этих двух храбрых животных, — заметил инженер.