— Я просто подумала: ведь могут произойти изменения в сознании, — проговорила она.

— Так, чтобы смерть не руководила процессом изменений? — уточнил Зай.

Она кивнула.

Он глубоко вздохнул и отвел взгляд. На миг она решила, что он прибег к синестезии. Но затем искорка интуиции подсказала Оксам, что этот человек намного глубже, чем кажется на первый взгляд.

— А может быть, — сказал Лаурент Зай, — я уже мертв.

Что–то произошло с Нарой. Она ощутила невероятный прилив эмпатии, словно антиэмпатический препарат вдруг потерял свое действие: в самых глубинах души этого человека таился страх, какая–то рана, открывшаяся из–за того, что он заглянул в бездны Зла. Это ощущение было похоже на шквальный порыв ледяного полярного ветра, на древний страх, вдруг проявившийся на физическом уровне. Агония, безнадежность. И вдруг Нара возненавидела Императора за то, что он нацепил на этого человека медаль.

Его наградили, а надо было бы исцелить.

— Многое ли вы успели повидать на Родине, Лаурент? — негромко спросила Нара.

Он пожал плечами.

— Столицу. Этот дворец. Скоро увижу Императора, собственной персоной. Это больше, чем воскрешенным обычно доводится увидеть за столетия паломничества.

— А вы хотели бы увидеть Южный Полюс?

Зай откровенно удивился.

— Не знал, что он населен.

— Не слишком. Несколько поместий — а в остальном на полюсах безлюдные, мертвые пустыни. Но я, как вам известно, поборница смерти. И мой новый дом на полюсе окружен роскошной пустошью. Там я намереваюсь прятаться от давления столицы.

Зай кивнул. Он должен был знать о ее состоянии. «Чокнутая Сенаторша» — так ее называли «серые». Женщина, которую сводили с ума толпы и большие города, но которая сделала политику своей профессией.

Зай сглотнул подступивший к горлу ком и ответил:

— Мне бы хотелось на это взглянуть, сенатор.

— Если так, поезжайте завтра туда со мной, капитан–лейтенант.

Он поднял бокал.

— За роскошную пустошь.

— Воистину серая местность, — с улыбкой отозвалась она.

2. ПОПЫТКА СПАСЕНИЯ