Перехватчики зависли в пространстве перед Марксом. Их было великое множество, и в целом созерцание их, пожалуй, даже отчасти зачаровывало — такое впечатление могла бы произвести стайка каких–нибудь экзотических обитателей океанских глубин. Но вот один дрон двинулся к кораблю Маркса, слепо и злобно размахивая манипуляторами.

Мастер–пилот Маркс приподнял главное крыло своего разведчика и увеличил его мощность. Корабль взмыл вверх над перехватчиком и только–только успел улизнуть от выдвинувшегося вверх зловещего винта с захватами. Маркс недовольно скривился. Перед ним возник еще один перехватчик — этот летел немного выше, поэтому Маркс включил обратное вращение крыла, послал корабль вниз и ушел от цепкой металлической лапы.

Вокруг него другие пилоты, чертыхаясь на чем свет стоит, продирались через сонм перехватчиков. Голоса подчиненных доносились до Маркса со всех сторон кокпита — в зависимости от истинного положения их кораблей относительно него.

Сверху прозвучал напряженный голос Хендрик:

— Вы такое раньше видели, сэр?

— Ответ отрицательный, — отозвался Маркс. Ему много раз доводилось участвовать в сражениях с войсками культа риксов, но их малый флот явно эволюционировал. В каждом новом поколении дронов появлялись небольшие и как бы случайные изменения. Затем наиболее удачные из новшеств шли в массовое производство. Невозможно было угадать ход конструкторской мысли риксов, их стратегию.

— Манипуляторы стали длиннее, а поведение дронов в целом более… подвижное.

— Вот–вот, они просто как бешеные зверюги, — согласилась Хендрик.

Она верно подобрала определение. Два перехватчика заметили автожир Маркса и замахали манипуляторами с яростью аллигаторов, заметивших жертву. Маркс быстро увел корабль в сторону и, жутко рискуя, проскочил между перехватчиками.

Но перехватчиков становились все больше и больше, а профиль «разведчика» Маркса был слишком велик. Маркс убрал внутрь все антенны датчиков, отказался от дальнего зрения. Однако при таком диапазоне обзора ближайшие перехватчики стали видны с ужасающей отчетливостью, а от ощущения наложения данных первого, второго и третьего уровней у Маркса едва не расплавился мозг. Он видел (слышал и обонял) отдельные сегменты изгибающихся манипуляторов, виляющих, будто позвоночник змеи, видел, как на слепящем солнечном свету отбрасывает рваные тени бахрома ресничек, обрамляющих слуховые отверстия. Маркс прищурился и знаком дал приказ увеличить изображение. В конце концов крошечные волоски окружили его, будто лес.

— Они ищут нас по звуку, — сообщил он остальным. — Заглушить эхолокаторы.

Изображение расплылось, поскольку исчезли данные сонара. Если Маркс был прав и перехватчики действительно ориентировались только по звуку, то теперь его разведывательное звено должно было стать для них невидимым.

— Меня засекли! — послышался снизу голос пилота Оскара. — Эта тварь ухватилась за сенсорную антенну!

— В бой не вступать! — распорядился Маркс. — Используй вариант «ящерица».

— Сбрасываю антенну, — доложил Оскар.

Маркс тревожно посмотрел вниз. Загребающий одним манипулятором перехватчик другим цепко сжимал сенсорную антенну Оскара и отпускать ее явно не собирался. Корабль–разведчик дергался из стороны в сторону — пилот отчаянно пытался компенсировать нарушенную симметрию.

— Их все больше и больше, сэр, — сообщила Хендрик.

Маркс на секунду переключился на ее поле зрения. Хендрик находилась выше, и оттуда хорошо было видно, что впереди — густое облако перехватчиков.