— Нужно будет к нему подойти, узнать, что использовал, — решил Антуан.

Про меня уже все забыли, но вот открывающий проход символ никуда не делся, поэтому было понятно: как только закончат обсуждать преподавателя по рунам, сразу вернутся к обсуждению настенной живописи в нашей комнате. Жаль, не уточнила у Франциска, нельзя ли как-нибудь стереть эту пакость. Впрочем, вряд ли бы мне удалось проделать это незаметно. Я загрустила. Ненадолго загрустила.

— Итак, леди де Кибо, — вспомнил обо мне главный маг, — вы утверждаете, что никогда не видели этот символ на стене?

— Я же вам уже сказала, — возмущенно ответила вместо меня Люсиль. — При нас он никогда не загорался. Да и вам самим вон сколько пришлось всего сделать, чтобы проявить. У нас даже таких возможностей нет.

Она красиво обвела руками комнату, показывая, что с дворцовыми артефактами у нас как-то не сложилось. Да и с другими сложными — тоже.

— При нас он просто так не проявлялся, — продолжила подруга, — поэтому я склонна поддержать предположение Николь, что нам его подбросили.

— Это не предмет, чтобы подбрасывать.

— Ну подрисовали, — легко согласилась она и подозрительно посмотрела на Реми.

Я на всякий случай тоже на него уставилась. После того как к нему повернулся и Антуан, синеглазый маг запаниковал.

— Не подрисовывал я ничего!

— А что это вы так заволновались, инор? — елейно поинтересовался Антуан. — Если ничего не подрисовывали, то вам и волноваться нечего. И если сделали это по приказу начальства — тоже. А вот если изрисовали стену в комнате девушки только потому, что она отказалась с вами знакомиться…

Последние слова он уже орал, а самых последних мы не слышали, потому что главный маг поставил на него локальный полог тишины и обратился ко мне.

— Так что, леди де Кибо, вы можете сказать про этот символ?

— Я его не рисовала и понятия не имею, кто это сделал, — твердо ответила я. — У меня вообще нет привычки рисовать на стенах. Я этим даже в детстве не занималась, что могут подтвердить все мои родственники. — Подумала и добавила: — Я вообще рисовать не люблю, у меня это не слишком хорошо получается.

Антуан понял, что происходит что-то не то, закрыл рот и двинулся ко мне. Точнее, попытался, поскольку его мобильность оказалась резко ограничена весьма небольшим пространством. Лишиться враз половины защитников, пусть даже в лице Антуана, не хотелось, поэтому я намекнула допрашивающему меня магу:

— Лорду Альвендуа не понравится то, что вы сделали, и его семья наверняка напишет жалобу.

Это еще Вивиана не видела издевательств, устроенных над ее братом. Ух, она и устроила бы сейчас. Правда, скорее всего, ее тоже бы заткнули таким же радикальным способом. Против действий дворцовой стражи нужно что-то нестандартное. К примеру, та же рунная магия — сила, которой им нечего противопоставить.

— А мы встречную, — по-доброму улыбнулся маг. — О том, что лорд Альвендуа противодействует работе дворцовой стражи.

— А незачем дворцовой страже рисовать в нашей комнате на стенах, — влезла Люсиль. — Это вандализм, между прочим. У администрации академии тоже будут к вам претензии. И у нас с Николь. Зачем нам это в комнате? На украшение не похоже, скорее, на устрашение. Ваш младший коллега не умеет ухаживать за дамами, — нелогично закончила она. — И рисует плохо.

— Хорошо я рисую! То есть не рисовал я ничего! — взвыл Реми, упомянутый «младший коллега».

— И все-таки вернемся к обнаруженному символу, — гнул свою линию старший маг.