Пьер Луи довёл нас до особняка де Кибо, простился у калитки, но не ушёл сразу же, дождался, пока мы закроем за собой входную дверь. Хотя как он это понял? Я почти сразу активировала пару артефактов, которые позволили нам войти в дом незамеченными. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Возможно, он просто выждал какое то время, развернулся и пошёл то ли в общежитие, то ли во дворец, то ли просто проветриться. Голову он держал высоко и плечи расправил, но походка была механическая, как у простенького голема, которому даже имитацию человеческих движений не всегда ставят. И думал сейчас Пьер Луи уж точно не о судьбе Шамбора.

– Не вовремя твоя подруга закрутила новый роман, – заметил Шарль.

– Кто знает? – отозвалась я, не отрываясь от созерцания спины уходящего короля. Почему то было его ужасно жалко. Правда, не настолько, чтобы согласиться пожертвовать ради него своей жизнью. – Было бы куда хуже, дай она ему надежду и разорви отношения позже, когда он считал бы её своей.

– Главное, чтобы он не посчитал своей тебя.

Я хотела ответить, что считать он может что угодно, но не успела. Шарль развернул меня от окна к себе и поцеловал жадным собственническим поцелуем человека, боящегося потерять любимую женщину. Когда мы прекратили целоваться и я оглянулась, Пьера Луи уже и следа не было.

– Почему они все против нас? – вырвалось у меня.

– Кто все?

– Альвендуа, Фаро, Пьер Луи…

– Они не против нас, они за себя, – вздохнул Шарль.

– Пьер Луи утверждает, что он за Шамбор.

Неожиданно Шарль рассмеялся.

– Утверждать он может всё что угодно. Но то, что он не желает терять своё положение, – это факт. И факт, что Фаро хочет своё положение сделать выше, чем оно сейчас есть. Любит мэтр власть и считает, что её много не бывает. Оба они слишком серьёзные персоны, чтобы напрямую игнорировать их пожелания. Даже если мы поженимся прямо сейчас, брак могут признать недействительным.

– Но попробовать то мы можем?

– Около дома я засёк пару магов, явно наблюдатели от Совета. И они среагировали на открывшуюся калитку, только дойти не успели. Если мы сейчас выйдем, боюсь, попадёмся. Поэтому сначала мы обезопасимся от Совета. – Шарль притянул меня к себе. – И в Храм пойдём, когда всем будет не до нас. Согласна?

Мне показалось, что он не был уверен в моём ответе, но его выдавал лишь необычно пристальный взгляд. Я кивнула. Спорить по совершенно непринципиальным вопросам не хотелось. Хотелось стоять вот так, прижавшись друг к другу, обнимая его за шею, и если прерываться, то только на поцелуи. Но, увы, время сейчас играло против нас, поэтому я с сожалением отстранилась и сказала:

– Идём радовать дедушку и Франциска.

Выйдя из телепортационной, мы почти сразу встретили Франсину, которая при виде нас настольно неумело сыграла удивление, что у меня отпали последние сомнения в наличии у неё какого то артефакта на срабатывание телепорта. Наверняка дедушка может глушить, но делает это только тогда, когда нужно скрыть, что телепортом пользовались.

– Леди де Кибо, вы вернулись? – ненатурально удивилась она. – И инор Буле с вами? Я немедленно доложу мэтру.

– Спасибо, не надо. Он уже знает, – напомнила я. – Мы сами к нему пойдём. Он в кабинете или лаборатории?

– В лаборатории, – всё так же радостно отвечала Франсина. – Мэтр очень трудолюбивый инор. И получает истинное удовольствие от занятий магией. Жаль, что я в этом ничего не понимаю.

А вот жалость была непритворной. Но с этим Франсина поделать ничего не могла: люди с Даром в прислугу не шли, хотя трудящиеся в богатых домах получали иной раз куда больше, чем те, кто зарабатывал на жизнь магией.