В салоне все молчали, пока президент зачитывал свое заявление.

– Технические достижения, имеющиеся в нашем распоряжении, особенно в области информации, пока не используются на благо народов планеты. Несомненно, что все нации только выиграют от более полного применения этих достижений в сфере образования и здравоохранения, при обмене научными данными и культурными программами, для контроля состояния окружающей среды. Поэтому сегодня я объявляю о создании специального совета Белого Дома, в состав которого войдут видные представители науки и культуры, с тем, чтобы они подготовили доклад о путях более эффективного использования научных достижений в области информации, дабы сделать еще один шаг на пути к миру и всеобщему процветанию, – президент оторвался от бумажки и оглядел собравшихся журналистов. – А теперь ваши вопросы, господа.

– Сукин сын, украл твою идею, – прокомментировал заявление президента Уолш.

Кандидат молча смотрел на экран.

Большинство вопросов касалось Центральной Америки, экономики. Среднего Востока, отношений с Россией. На вопрос о возможных дебатах с кем-либо из претендентов на его пост, президент ответил: «Пока еще рано даже думать об этом».

С окончанием пресс-конференции Барри Хайнс выключил телевизор.

– Сукин сын, украл твою идею, – громко повторил Уолш.

– Это точно, – губернатор оглядел свою команду и хохотнул. – Зато благодаря этому сукиному сыну на меня не будет дуться жена.

– Как ты, Флетч?

– Кручусь, как белка в колесе.

Часы показывали пять вечера. В восемь начинался митинг на крытом стадионе Мелвилла...

С трех до четырех Флетч просидел в радиостудии города Маккензи, организовавшей «горячую» линию, по которой кандидат отвечал на вопросы радиослушателей. Большинство вопросов касались мер социальной защиты малоимущих, дотаций фермерам, расширения дорожного строительства. Некоторые обращались с личными проблемами.

«Моя жена сейчас работает, денег не хватает, знаете ли, даже на еду. Это означает, что мои дети приходят после школы в пустой дом, мы просим соседку присмотреть за ними, но у нее артрит, она еле ходит, мы не знаем, что делают дети в наше отсутствие. Почему жизнь теперь не такая, как раньше? Когда я был маленьким, моя мама всегда была дома...»

Не раз упоминалась поднимающаяся волна преступности, что дало возможность кандидату упомянуть о горничной, убитой в отеле, где он провел ночь. Ровно час губернатор старался честно ответить на все вопросы, чего бы они не касались.

Затем малой скоростью Шустрик доставил их из Меккензи в Мелвилл. Губернатор читал на заднем сидении. На переднем Флетч смотрел на приближающиеся, а затем проплывающие мимо знаки ограничения скорости (55 миль в час). Стрелка спидометра при этом дрожала у цифры «30».

В отеле Флетчу передали кипу записок. Журналисты, освещающие кампанию, хотели встретиться с ним. (Ленсинг Сэйер, Фенелла Бейкер, Стелла Кирчнер). Просили позвонить журналисты со всех концов страны (плюс один из Мехико и один из лондонской «Таймс»), Рондолл Джеймс из Айовы звонил трижды.

Флетч отзвонился лишь Олстону Чамберсу.

– Хотел сказать тебе, что нашел ответ на вопрос, который задавал вчера вечером.

– Какой вопрос?

– Насчет неожиданного отъезда Уолша с военной базы. После того, как мы три дня просидели на деревьях.

– А что тебя удивило? Он устал. Наелся войной досыта. Его папашка подергал за какие нужно веревочки. Я бы сам смотался оттуда при первой возможности. Да и другие тоже.