— Ну, я… э… благодарю вас, — промямлил он, кивая Напурее и кисло улыбаясь молодым людям.

Он лежал, уставясь в потолок, сцепив руки на затылке. В темноте раздалось отчётливое «хлоп», и в размыто-голубой светящейся сфере появился дрон-зонд величиной с большой палец.

— Закалве?

— Привет, Сма.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай, мне хотелось бы знать, что здесь происходит?

— Закалве, это сложно, но…

— Но я здесь окружён бандой жрецов-гомосексуалистов, которые думают, что мне удастся разрешить их проблемы!

— Шераданин, — томно протянула Дизиэт, — ведь они возвели в ранг культа твою военную мощь, как ты можешь им отказать? — Нравится это тебе или нет, но ты для них — легендарная личность… Они считают, что ты можешь все.

— И что теперь?

— Стань их генералом.

— Ты шутишь?

— Отнюдь.

— Именно этого они и хотят… А что на самом деле мне следует предпринять?

— Так и поступить, — спокойно ответила Сма. — Кстати, Бейчей уже на орбитальной станции, которая считается нейтральной территорией, и своими речами, что транслируются на все Скопление, вдохновляет их. Неужели ты не понимаешь, — в голосе женщины слышалось настоящее торжество, — они у нас в руках! Бейчей ведёт себя правильно, и ты должен всего-навсего…

— Что?

— Быть самим собой. Заняться привычным для тебя делом — поработать на этих ребят.

— Не понял… объясни, что ты имеешь в виду. Он услышал, как Сма вздохнула.

— Выиграй им войну, Закалве. Мы на их стороне, и победа открывает далёкие перспективы. — Она опять вздохнула. — Шераданин, это нужно сделать! У нас до некоторой степени связаны руки, но если ты победишь, возможно, нам удастся изменить ситуацию в нашу пользу.

— Я быстро просмотрел их карты — ребята сидят по самые уши в дерьме. Чтобы выиграть, им понадобится чудо.

— Попытайся, Шераданин…

— Могу я рассчитывать на вашу помощь?

— Что ты под этим подразумеваешь?

— Разведданные, Сма. Если вы отследите перемещения неприятеля, узнаете, каковы его планы…

— Нет, Шераданин, это невозможно…

— Что? — громко переспросил он, усаживаясь на постели.

— Мне очень жаль, действительно очень жаль,  но здесь существует некий деликатный договор о нашем невмешательстве, который мы должны строго соблюдать. Даже этот зонд — против правил, и скоро он исчезнет.

— Значит, я предоставлен самому себе?

— Мне очень жаль, — повторила Сма.

«А ведь Дизиэт говорила мне как-то: „Никакой войны!"«, — мрачно бурчал он себе под нос, собирая волосы в хвост и затягивая их кожаным ремешком. Уже рассвело; сквозь толстые стекла (светомаскировку сняли) проступали окутанные туманом здания, панорама города выглядела чуть искажённой. Он с отвращением посмотрел на богато изукрашенную мантию, которая предназначалась ему, и нехотя облачился в неё.

Гегемонархия и Гласинская империя воевали друг с другом за контроль над скромных размеров континентом вот уже шестьсот лет. Эти государства были самыми отсталыми на Мюрссее, — когда сюда наведались представители Скопления на своих кораблях, противоборствующие стороны были вооружены арбалетами и пушками, заряжавшимися с дула. Теперь, век спустя, у них имелась уйма танков, артиллерия, грузовики и несколько примитивных самолётов.