– Вряд ли вам надо отыскивать связь, мистер Добберли, – возразил Берт Клинг. – Это как раз наша задача.

Добберли только улыбнулся.

– Итак, что бы вы могли сказать по этому поводу, сэр? – тросил Клинг.

– А что вам рассказал мистер Бун?

– Послушайте, адвокат, – мягко сказал Клинг. – Не будем яграть в кошки-мышки. Мы расследуем убийство.

– Разумеется, мистер Клинг, – снова улыбнулся Добберли.

– Мы расследуем убийство, – с нажимом повторил Клинг.

Улыбка исчезла с лица адвоката.

– И что же вас интересует? – спросил он.

– Что он предпринимал, чтобы получить дочь?

– В последнее время?

– Да.

– Видите ли, миссис Травайл отказывалась отдавать девочку.

По закону Тед... мистер Бун может отобрать у неё ребенка. Но ради девочки он предпочитает обойтись без этого. Мы попросили вынести судебное решение заочно. Судебное заседание должно состояться в течение недели-другой. Вот и все.

– Когда вы подали заявление в суд?

– На следующий день после убийства.

– А прежде мистер Бун пытался получить опеку над дочерью?

Добберли заколебался.

– Пытался или нет? – спросил ещё раз Клинг.

– Они, если вам известно, в разводе почти два года...

– Известно.

– Я и раньше вел дела Теда. Когда они решили развестись, то, естественно, обратились ко мне. Я пытался отговорить их, но... У них уже все было решено. И Анни отправилась в Лас-Вегас...

– Продолжайте.

– Примерно через полгода ко мне обратился Тед. Сказал, что хочет взять Монику к себе.

– А вы ответили ему, что если суд отдал ребенка Анни, то сделать ничего нельзя, верно?

– Не совсем. Я сообщил ему кое-что другое.

– Что же?

– Что суд может отменить свое решение по поводу опеки только в том случае, если выяснится, что мать не заслуживает доверия.

– Что это значит?

– Например, если она воспитывает ребенка в публичном доме. Или если будет доказано, что она наркоманка или алкоголичка.

– Какое это имеет отношение к Анни?

– Видите ли... – замялся Добберли.

– Я вас слушаю.

– Мне всегда нравилась Анни, мистер Клинг. Мне не хотелось бы сообщать вам сведения, которые могут бросить на неё тень. Я рассказываю все это только по той причине, что мой клиент счел для себя возможным заявить о пересмотре дела.

– Вы подали апелляцию?

– Да. Мы надеялись, что суд изменит решение.

– Когда это было?

– Почти год назад. Но суды перегружены, мистер Клинг. Мы все ещё ждали ответа, когда Анни погибла. Я взял прошение назад. Теперь в нем нет необходимости. У Буна все права на ребенка.

– А на чем была основана апелляция? – спросил Клинг.

– Мы пытались доказать, что Анни как мать не заслуживает доверия. Вы, должно быть, понимаете, мистер Клинг, что, если бы она плохо одевала ребенка, или если бы они жили в нищем районе, или у неё было слишком много... как бы сказать... приятелей, все это далеко не достаточные поводы для апелляции.

– Понимаю, – сказал Клинг. – В чем же тогда был повод?

– Она была безнадежной алкоголичкой, – ответил Добберли и тяжело вздохнул.

– Но Бун и словом об этом не обмолвился, – заметил Клинг. – И миссис Травайл тоже.