Чай пили в полном молчании и я не могла понять, что тиргус забыл у меня? Или ему просто любопытно, как я, чужачка, устроилась? Ну, этот визит, если на наши мерки, все равно как, если бы мэр города чайку зашел попить.

— Ну, рава Лейна, вкусный у тебя чаёк, вкусный… А вот это варенье желтое — ох, и понравилось же мне!

Желтое варенье — это сгущенное молоко с сахаром. Сперва просто потомила на печке, потом томила с сахаром. Получилось он желтоватое и густое. А уж на вкус — гораздо лучше, чем наше баночное.

Спрашивать самой, зачем тиргус приехал в гости, мне было неловко. Пусть сам скажет.

— Расскажи-ка мне, красавица, что ты тогда говорила про мясо?

— Я говорила?!

— Ты, ты, красавица… Говорила, что в дыму его держат и от этого и вкусное оно и хранится долго.

Ах, вот оно что! Это лацитат тиргус вспомнил наш давний разговор про коптильню!

— Лацита тиргус, делают у нас такое, да. Но точно я не знаю, как именно. Если захотим такое делать — нужно будет эксперименты ставить.

— Это что это за слово?

— Эксперимент — попытка, проба… Ну, вот варенья я не знала точный рецепт, потому делала разное. С медом, с яргой, с сахаром. Некоторые попытки были неудачные. Но все удачные сейчас готовят в сехе. Так и с мясом. Нужно пробовать, какое дерево какой дым дает, сколько какой кусок держать, сколько соли на него и пряностей нужно. Да и сама камера — точно ведь я не знаю, как она делается. Может, и не одну придется делать, а разные.

— А велики ли расходы будут?

— Я, лацита тиргус, не знаю. Сколько мастера запросят, сколько проб придется сделать. Я даже обещать не могу, что вот обязательно все получится. Я только точно знаю, что хвойники не годятся для копчения. А больше — ничего не знаю. Но такое мясо хранится подольше, чем сырое. Только опять же я не смогу сказать, на сколько — дольше.

— А ты посчитай, рава, посчитай… И по весне и примемся за работу. Оно, вроде как, тиргусу-то и невместно такими делами заниматься, а только некому больше… А целый замок народу прокормить — это ведь не мужа голодного с работы встретить. Тут научишься обо всяких припасах думать.

— А кто теперь у вас в замке вместо Литура?

— А нету никого! Я вот все жду, когда Сейд женится, да хозяйку в дом приведет. А пока кому не лень — те и считают… Раззор сплошной!

Страдания лацита тиргуса мне были хорошо понятны. Замок огромный, народу — тьма тьмущая. Всех кормить и одевать нужно. Кроме того, в замке не только солдаты, но и прачки, пряхи-ткачихи, скотники-садовники. Замок — целое хозяйство. Ничего! Женит сына на толковой девице — наладит она хозяйство и учет.

Сам тирг Сейд после той истории с ядом на глаза мне больше не попадался. Говорили, что отец его в поход отправил — банда мародеров в приграничных селениях лютует.

— А скажи-ка, рава Лейна, вот в светлице ты своей что-то такое, лохматое в руках держала. Это что у тебя за рукоделие невиданное? Не пойми, что за шкура звериная. Отродясь я не видел, чтобы шерсть в квадратик была раскрашена.

— Это, лацита тиргус, не шкура. Мне проще показать вам, чем объяснять. Сейчас принесу готовую.

В мастерской я достала готовую накидку в полоску и спустилась к любопытному тиргу.

— Вот, тут подклад еще не пришит и все хорошо видно. Шерсть это овечья, просто пришиваю на тонкую прочную ткань пучки, потом подстригаю так, как мне нужно, вычесываю, стираю. Нитки шерстяные садятся при стирке и держат очень-очень прочно. И получается такая вот теплая накидка.

Тирг рассматривал с интересом, взвесил на руке:

— Скажи-ка, легкая какая! И что, теплые получаются?

— Ну, в мороз или дождь она, конечно, не спасет.