Самое сложное – умудриться не только изменить жизнь в лучшую сторону, но и не дать повода для офисных баек. Разумеется, никто не планирует, собираясь на вечеринку, стать темой для пересудов на долгие месяцы, а то и годы. Тем удивительнее бывает начало рабочего дня после корпоратива, когда коллеги, хихикая в кулачок, то ли изумленно, то ли одобрительно тянут: «Ну, ты дал вчера!»
Разумеется, о Ларисе никто ничего подобного не скажет. Наверное, это не такой уж плохой итог праздника, хотя в идеале она хотела бы проснуться рядом с холостым и симпатичным коммерческим директором Витей. Но Витя уехал с юной продавщицей одного из бутиков. Вероятно, продавщица тоже мечтала о чем-то ином – в жизни зачастую получаешь чужие мечты, от которых ни жарко ни холодно, в то время как собственные желания достаются соседу. Будучи трезвой, Лара просто строила глазки директору. Потом праздник вступил в стадию кульминации, и пришлось пригубить пару коктейлей. А где пара, там и все остальное. Водка с соком, мартини с водкой, шампанское с чем-то невкусным, но обжигающим. В результате Лариса, в обычном состоянии никогда на мужчин не вешавшаяся и стоически демонстрировавшая отсутствие интереса к сильному полу, потеряв контроль над эмоциями, провела полную инспекцию достоинств вырывавшегося Вити. Инстинкт самосохранения победил, и коммерческий директор вырвался на волю, отделавшись от разбуянившейся секретарши деликатным поцелуем. Холостые и симпатичные долго на воле не живут, поэтому Витю подобрала бдительная продавщица, а Лариса осталась в одиночестве. Водителя Юру она отшила еще в начале вечера как неперспективного и не тянущего на звание достойного трофея. Менеджера, строившего ей глазки, тоже опрометчиво отвергла, поскольку тогда еще строила планы на Витю. В общем, мадемуазель Фиалкина к концу вечера осталась у разбитого корыта.
«Я жадная и разборчивая старуха», – констатировала Лара, тоскливо глядя на разбредавшиеся парочки, группки неспаренных дам и кучки перепившихся кавалеров. Ей остро захотелось домой.
Мама не спала. Она чутко среагировала на щелчок замка и материализовалась в короне из бигуди прямо перед носом слегка покачивающейся Ларисы.
– Пришла? – скорбно произнесла мама. – А я говорила, надо было приличную кофточку надеть. С таким вырезом про тебя там невесть что подумали.
Мельком вспомнив танец у шеста главбуха Эллы Модестовны, дамы глубоко за сорок лет и далеко за девяносто килограммов, а также генерального, на спор перещипавшего за мягкие места всю дамскую половину коллектива, и юриста, победившего в конкурсе «Кто кого перепьет», Лара усмехнулась. На фоне этого беспредела ее декольте осталось незамеченным. Но мама, всю жизнь проработавшая учителем начальных классов, была далека от современных веяний, как крот от звания «Ворошиловского стрелка».
– Что ты усмехаешься? Ты чем-то очень довольна? – Алла Денисовна воинственно уперла руки в бока и исподлобья взглянула на дочь. – Мало того что пьяная вернулась, так еще и вернулась!
– Неправильная конструкция, – вяло отмахнулась от маменьки Лариса.
– Это у тебя ориентация неправильная! В твоем возрасте давно пора как-то определяться.
– Не волнуйся, мам, я уже определилась – мне мужики нравятся. Сюрпризов не будет, – хихикнула дочь, завалившись за вешалку с одеждой.
– Я вижу, что нравятся. – Мама поджала губы и сдвинула брови. Именно так она привыкла пугать подведомственную малышню. – Проблема в том, что ты им не особо нравишься.
– И не говори, – покорно кивнула дочь. – Видали они меня… за горизонтом. Уроды моральные!
– Если ты никому не нужна, то это вовсе не означает, что с ними что-то не так. |