Девочка еще раз фыркнула, выражение лица стало твердым. – Да что ты знаешь?

- Ну. Я соглашусь, что очень мало знаю об этих людях. Я только что прибыла сюда, в конце концов.

- Ага, ну то, что ты видишь – то на самом деле и есть. Они даже холоднее внутри, чем снаружи. Имей это в виду. Я знаю.

- Тогда зачем ты здесь?

- Из-за родителей.

- Родители? Кто они здесь?

Серый глаза Эй. Джи. сузились, а рот скривился. – Ты чокнутая? Нет. Их здесь нет. Они прислали меня сюда.

- Зачем они это сделали?

Девушка пожала плечами. – Они из пятидесятых. Думают, что я становлюсь слишком жестокой, поэтому они собрали вещи и послали меня в эту тюрьму. – Несмотря на попытку выглядеть жесткой и отстраненной, боль Эй. Джи. была сильнее, и серые глаза снова наполнились слезами. Она приподняла руку с длинными пальцами и со злостью вытерла их. – Я просто этого не понимаю, – прошептала она.

- Что не понимаешь?

- Ты спрашивала их?

- Да.

- Что они сказали?

- Они сказали мне, что подумали, будто я шляюсь с неправильными типами. Это их слова, не мои. Думали, что я очутилась в логове Сатаны или что-то типа того. Я предполагаю, что они послали меня сюда, чтобы избежать «искушения». – Эй. Джи. взглянула в обеспокоенное лицо Габриэль. – О, черт, не надо.

Габриэль могла только кивнуть.

- Итак, я рассказала тебе мою слезную историю, а как ты? Почему ты здесь?

Часть барда хотела сломаться и рассказать девушке свою историю, но другая часть видела предупреждающий взгляд Зены. Клэйборн и его последователи были параноидальны по своей натуре, и на новичка будут смотреть с отвращением и подозрительностью очень долгое время. Они могли подослать затравленную обезумевшую девушку. – Моя машина сломалась в пустыни. Пока я ждала эвакуатор, двое мужчин подошли и спросили, не хочу ли я взглянуть на это место. – Бард пожала плечами. – Поэтому я здесь.

Глаза Эй. Джи. увеличились в размерах. – Ты сошла с ума? Те люди могли быть насильниками! Или убийцами! Как ты смогла так глупо поступить?

«Это было не просто так. Поверь мне». Габриэль снова пожала плечами. – Иногда я могу быть немного наивной ради собственной пользы.

- Ты хоть понимаешь это. Иисус! – Она потрясла головой от неверия и упала обратно на плоскую подушку. – Окажи себе услугу. Собери вещи и убирайся отсюда так быстро, как сможешь, прежде чем они тебя утянут с собой. Как это сделали со мной.

Глаза девушки уставились в потолок, а кулаки сжимались в бессильной ярости.

Габриэль долго смотрела на девушку, ее сердце сжималось от того, как несчастна Эй. Джи. – Эй. Джи., могу я тебе задать вопрос?

Девушка повернула голову в направлении Габриэль. – Да?

- На службе сегодня вечером… Я наблюдала за тобой и видела, что ты встаешь и кричишь со всеми остальными. Почему ты это делаешь, если ты так сильно ненавидишь все это?

Эй. Джи. ухмыльнулась, продолжив изучать потолок. – Все просто. Если я смогу убедить этих идиотов, что я изменилась, что я «увидела свет», может быть, они выпустят меня из этой адской дыры. Может быть, я смогу уехать домой и притвориться, что этого никогда не было.

Бард кивнула, положив руку на кровать.

- Габриэль?

- Да?

- Если Бог где-то там есть, как ты думаешь, он ненавидит меня за эти слова? Даже если я в действительности не имею его в виду?

Габриэль улыбнулась. – Если Бог где-то есть, то он не может тебя ненавидеть, Эй. Джи. Особенно потому, что он может видеть то, что в твоем сердце. И он, возможно, очень опечален тем, что от его имени ведутся проповеди, пропитанные ненавистью.

- Ага, ну, если это правда. Я только желаю, чтобы он это изменил.

Он наслюнявил большой палец, чтобы перевернуть очередной тонкий лист пергамента огромной библии на коленках, глаза устремлялись за словами, готовясь к проповеди на следующий день.