Другой, не нарисованный, кавказец в белом фартуке и в усах — а, может быть, тот же самый, что и на картинке, только изрядно похудевший, — жарил шашлыки на мангале у входа в павильон.

Шериф бодро кинулся к кавказцу и залаял. Тот растерянно замер. Рогов мгновенно схватил его за воротник:

— Попался, гад!!

— Что случилось? — испуганно вскричало лицо нетитульной национальности.

— У тебя из чего шашлык?!

— Из свиньи. А вы кто?

— Милиция. — Семен продемонстрировал удостоверение. — «Убойный» отдел.

— Я их не убивал, мамой клянусь! — засуетился кавказец. — Все на рынке купил. Чек есть, справка есть, все есть!

— А болонки где?! — Рогов так и не выпускал воротника кавказца.

— Какие еще болонки?! — торговец выпучил глаза.

— Беленькие!! — рявкнул Рогов. — Без попон! Писси и Мисси! Ну!

— Да вы что?! — возмутился кавказец. — Болонка на шашлык — фу! Натуральная свинина. Попробуй, да?

— Вась, отпусти его, — сказал Семен. — Наверное, Шериф ошибся.

Рогов нехотя отпустил кавказца, повернулся к приятелю:

— Ты что, его не кормишь?

Семен промолчал. Кавказец снял с приготовленного нового шампура свежий кусок мяса. Бросил собаке:

— Пусть покушает.

Шериф довольно проглотил мясо, восприняв его, очевидно, как поощрение за удачный поиск.

— Похоже, свинина, — сделал вывод опытный эксперт Семен. — Своих бы он есть не стал.

— Не стал бы, — подтвердил кавказец. — Не человек!

— Через два часа все сделают, — доложил Егоров, усаживаясь рядом с Надеждой на заднее сидение.

— Да ну! — не поверил Рома.

— Спорим? — предложил Егоров. Прозвучало это, конечно, как-то слишком по-русски. Роман коротко глянул на возможного будущего родственника, но промолчал. Не понимал он Пауля. Как отец — крокодила.

— А что ты им сказал? — Надежда впервые назвала Егорова на «ты».

— Ерунда, консулом пригрозил, — отмахнулся тот. — У нас в ЮАР уже почти вся полиция черные. И то справляемся… Слушай, Надя. Мы дома были, в детсаду были, в полиции были… Покажи мне, наконец, город!

Роман высадил их на Заячьем острове, пожелал удачи. Уже почти сутки продолжалась операция «Жених», а Егоров впервые остался с Надеждой наедине. И удивительным образом в душе его немедленно наступили мир и покой. Словно там, внутри, части некоего неведомого паззла ловко улеглись на свои места.

Газоны Петропавловской крепости были сплошь покрыты золотым шелестящим ковром. Школьники-экскурсанты хватали листья охапками и обсыпали друг друга. Егорову немедленно захотелось заняться тем же самым. Надежде, наверное, тоже. Поскольку они переглянулись и рассмеялись.

Надя взяла Егорова под руку, Сергей Аркадьевич приосанился.

На колени Петра Первого, похожего на сушеную корюшку, один за другим садились индусы в чалме для проведения фоторабот.

Они вышли на прохладный пляж. Ветер трепал, словно бы перемешивая кресты и полоски, флаги на крепостной стене. Нева катила серые буруны, похожие на булыжники. Плохонький кофе, разлитый с уличного лотка в картонные чашечки, казался вкусным и приятно грел руки.

— А ведь Нева не река, — блеснул эрудицией Егоров, — в строго географическом смысле. У нее устья нет. Просто протока между озером и морем. Большой канал.