|
– Смотри! Выбрав тоненькую – с руку толщиной – веточку, отходящую от могучего стебля, он осторожно сделал надрез и тут же отскочил в сторону от брызнувшей струйки сока. Мутная зеленая жидкость капнула на рельс, покрытый шершавой коростой ржавчины. Окислившийся металл задымился, вскипел грязно-бурой пеной… – Видал? – сержант куском срубленной ветки счистил пену с рельса и Князев с изумлением увидел глубокую язву, зияющую в металле: за считанные секунды сок проел его на несколько миллиметров. – Костюмы наши – в щи за пару секунд. Попадет на кожу – хана тебе. – Что это за дрянь такая? – со страхом посмотрел Игорь на дерево-убийцу. – Да, была такая травка раньше, – охотно пояснил сержант. – Еще до . Раньше с ней хоть как-то еще боролись, да она и поменьше была. А потом как некому бороться стало, тут-то она и развернулась по полной… – Что, и раньше ядовитой была? – Еще какой! Батя рассказывал мой: на кожу брызнет – ожог сразу, как от кипятка. Я, говорит, когда маленький был, обжигался, – сообщил мужик. – Только, не помню я – малой совсем был… – И что? – Что-что? Живой, как видишь. Но тогда, брат, времена другие были. А ожегся бы сейчас – кранты тебе. Ладно. Двинули, а то отстали совсем. Сержант закинул пулемет на плечо и зашагал дальше, а Князев еще оглядывался пару раз на ядовитое дерево, стараясь запомнить его получше. Хищники, как выясняется, не все с когтями и зубами… На одном из огромных листьев растения – метра три в поперечнике – покоились кости какого-то некрупного существа. С человека, примерно. *** Игорь честно пытался заснуть, но сон все никак не шел. Когда вечером, наконец, выбрели к Измайловской, он мечтал только об одном. Лечь и закрыть глаза. И проспать бы без сновидений двое суток подряд. А вот поди ж ты – битый час ворочается с боку на бок, а сна ни в одном глазу. В темноте где-то рядом посапывают товарищи, кто-то тихо стонет во сне. Наверное, кошмары мучают. А он, как дурак, лежит и не может заснуть, хотя позади – изматывающий день, а впереди – еще один и надо поспать хотя бы чуть-чуть, чтобы не клевать завтра носом. Антон, Антоха… Где же ты? Какого черта ты делал в том туннеле, кому встал поперек пути, кому понадобился? Что с тобой сейчас? Пусть только с ним все будет хорошо, попросил Игорь у кого-то невидимого, всемогущего. Пусть только с моим братом все будет хорошо. «Я иду тебя искать». Невозможно уснуть. Князев осторожно, чтобы не разбудить остальных, подобрал ноги и сел. Измайловская. Он впервые оказался на новой станции. Впервые, сколько себя помнил. Не привычную с детства Первомайскую, не Щелковскую, которая стала для него вторым домом. Из-май-лов-ска-я. Даже звучит как-то странно. Новая земля. Как остров в океане, до которого добирались храбрые мореплаватели в прочитанных когда-то книгах. И, возможно, завтра они покинут это место навсегда, чтобы никогда не возвратиться. Она необитаема и была необитаема, видимо, всегда – трудно предположить, что кто-то мог укрыться в ней от Катастрофы. Мертвая земля. Романтично! Ну, по крайней мере, казалось романтичным. Что из этой экспедиции отряд может не вернуться, что он сам может умереть – об этом Игорь не думал. Конечно, будут опасности – куда же без опасностей! Но это и здорово – будет потом о чем дома рассказать. Когда они вернутся. Глаза уже привыкли к тусклому свету, пробивающемуся снаружи сквозь мутное стекло. Удивительно, как оно вообще уцелело за столько лет – умели, видно, строить в давние времена. |
