Она, вскочив, глядит вокруг…

         Невыразимое смятенье

         В ее груди; печаль, испуг,

         Восторга пыл – ничто в сравненье.

         Все чувства в ней кипели вдруг;

         Душа рвала свои оковы,

         Огонь по жилам пробегал,

         И этот голос чудно-новый,

         Ей мнилось, все еще звучал.

         И перед утром сон желанный

         Глаза усталые смежил;

         Но мысль ее он возмутил

         Мечтой пророческой и странной.

         Пришлец туманный и немой,

         Красой блистая неземной,

         К ее склонился изголовью;

         И взор его с такой любовью,

         Так грустно на нее смотрел,

         Как будто он об ней жалел.

         То не был ангел-небожитель,

         Ее божественный хранитель:

         Венец из радужных лучей

         Не украшал его кудрей.

         То не был ада дух ужасный,

         Порочный мученик – о нет!

         Он был похож на вечер ясный:

         Ни день, ни ночь, – ни мрак, ни свет!..

Часть II

I

         «Отец, отец, оставь угрозы,

         Свою Тамару не брани;

         Я плачу: видишь эти слезы,

         Уже не первые они.

         Напрасно женихи толпою

         Спешат сюда из дальних мест…

         Немало в Грузии невест;

         А мне не быть ничьей женою!..

         О, не брани, отец, меня.

         Ты сам заметил: день от дня

         Я вяну, жертва злой отравы!

         Меня терзает дух лукавый

         Неотразимою мечтой;

         Я гибну, сжалься надо мной!

         Отдай в священную обитель

         Дочь безрассудную свою;

         Там защитит меня Спаситель,

         Пред ним тоску мою пролью.